Никогда не было, но вот опять. Попал 2
Шрифт:
От этого наглого наезда парень окончательно стушевался и покраснев выдавил:
— Сочиняю.
— Отлично! Еслия напишу тебе стихотворный текст, ты из него песню сделаешь?
— Не знаю.
— Вот те на! Почему не знаешь?
— Не каждый стих можно на музыку положить. Иной и прочитать-то трудновато, а не то, что спеть.
— Гм… Резонно. Ну что ж Михаил Исаакович, музыкальный руководитель нашего предприятия есть. Осталось остальных найти. А кстати где ваша протеже?
— Сейчас подойдет. Вы бы господин Бендер отослали куда ни будь своего
— И то верно.
Я встал и прошел в торговый зал, где Илья о чем-то расспрашивал Митьку. Увидев меня, он замолчал.
— Тор, я тут немного застрял, иди, погуляй с ребятами.
Тот, молча, кивнул и, дружески похлопав по плечу Илюшу, вышел наружу. Не понял? Митьку не так легко разговорить, а этот с ним о чем то чирикал. Ладно, не буду ломать голову, спрошу у Тора, что этому Илюше от него надо. А к этому молодому еврейчику видимо стоит присмотреться повнимательней.
Вернувшись в кабинет ювелира, увидел кроме Миши и Мони, даму в черном платье, которое выгодно подчеркивало чуть полноватую, но достаточно стройную фигуру. Темно-карие глаза дамы внимательно оглядели меня и легкая улыбка, мелькнула на ее несколько увядшем, но все еще привлекательном лице. Похоже, дамочка разглядела мою наклеенную бороду и бутафорские усы и это ее позабавило.
— Господин Бендер это моя сестра — Сара. Сара я про господина Бендера тебе уже раньше рассказывал.
Глаза дамы при этих словах изумленно округлились и она, еще раз внимательно, осмотрела меня.
— Мадам…. — Я чуть наклонил голову в имитации поклона.
— Серафима Исааковна. Сара это домашнее имя. Так вот вы каков, господин Бендер. Очень сильное впечатление вы произвели на моего брата в свой прошлый визит.
— Это было небольшое недоразумение, Серафима Исааковна, но к счастью мы с Михаилом Исааковичем преодолели наши разногласия и почти добились консенсуса.
— Отрадно слышать. Но брат сказал, что вы хотели меня видеть?
— Дело в том, любезнейшая Серафима Исааковна, что я предложил вашему брату организовать в городе нечто вроде парижского «Кафе-шантан», чтобы скрасить досуг состоятельных горожан, ну заработать немного. Для этого нам нужен персонал: музыканты певцы, танцовщицы. Музыканта мы, можно сказать, нашли, вот он перед вами.
— Моня? — Удивилась женщина.
— Ошибаетесь, Серафима Исааковна. Не Моня! Моня — это в прошлом, а сейчас перед вами Эммануэль. Как твоя фамилия Моня?
— Поляков. — Пробормотал тот совершенно сбитый с толку.
— Эммануэль Поляков. — Покатал я на языке это словосочетание.
— Нет. Поляков не годится. Как-то не звучит. Как вам фамилия Макрон? — Выдвинул я привычное.
— Нет Макрон — это не для него. — Включилась в веселье женщина. — Как-то грубовато. Что-то другое нужно более изящное. Лебедь? Лебедев? Нет. Лебединский! Моня как тебе — Эммануэль Лебединский.
— А что! Композитор Эммануэль Лебединский! Звучит! Ну, ты как Моня, согласен стать Эммануэлем Лебединским? — Спросил я, вконец, смутившегося парня.
— А куда ему деваться. —
— И кого же? — все еще улыбаясь, спросила женщина.
— Молодых еврейских вдов, живущих в черте оседлости.
— Кого? Еврейских вдов? Да еще из черт оседлости? — Искренне удивилась женщина и рассмеялась.
— Вы господин Бендер, наверное, плохо в школе учились? — Смеясь, спросила она.
— Ну не то, чтобы совсем плохо, но знаниями не блистал. А в чем собственно дело?
— Видите ли, господин Бендер …, кстати, ведь это еврейская фамилия?
— Возможно, но как это относится к делу набора девиц в кордебалет?
— Вы, похоже, ничего не знаете о порядках в еврейских общинах, но это полбеды. Хуже то, что вы плохо разбираетесь в географии. — Язвительно улыбаясь мадам, смотрела на меня как на нашкодившего кота.
— А география то тут причем? — Несколько поднапрягшись, спросил я. Что-то мне подсказывало, что сейчас меня будут макать носом в лужу. Реноме крутого и очень опасного парня мне тут никак не поможет.
— Как раз география имеет в вашем случае решающее значение. Вы карту Российской империи себе представляете?
— Представляю. В общих чертах. — Вынужден был я признаться.
— Раз так, скажите где черта оседлости, а где Барнаул.
Блин! Вот я пустил пенку! Точно. Из Барнаула до черт оседлости пилить и пилить. Да и кто там вдов вербовать-то будет?
— Мадам! — Несколько театрально воскликнул я. — Признаю вашу правоту и посыпаю свою дурную голову пеплом.
— Не торопитесь господин Бендер, идея пригласить в артистки еврейских вдов, вполне здравая. Но вы, как и все молодые люди, или усложняете проблему, или наоборот чрезмерно упрощаете, что в принципе одно и тоже. А нужно….
— Ни слова больше мадам. Я все понял и предлагаю вам организовать и возглавить это предприятие.
— Вот даже как! — Удивилась женщина. — И как вы себе это представляете.
— Представляю очень просто. Вы берете в свои прелестные ручки все дело и руководите.
— Предположим, я соглашусь. Хотя это несколько неожиданно. Но ваша то роль какая. Если я буду и организовывать и руководить, то что будете делать вы?
— Прежде чем вам начать организовывать надо решить вопрос с финансированием проекта. Предлагаю вложиться в равной доле. То есть пятьдесят на пятьдесят. Прибыль тоже делить попалам.
— А вы молодой человек — хитрец. Я все организовываю, тружусь как пчела, а прибыль пополам. Так не пойдет. Вам тридцать процентов, а мне семьдесят.
— Мадам! При всем уважении к вам и вашим талантам, могу предположить, что у вас будут трудности с репертуаром, а я, или мой человек, поможем эти трудности разрешить. Поэтому лишь только ради такой прекрасной женщины как вы, согласен на сорок процентов.
— Льстец! О каких трудностях вы говорите? — Улыбаясь, спросила мадам.
— А скажите мадам, что будут петь, танцевать и показывать руководимые вами артисты?