Никогда не было, но вот опять. Попал 4
Шрифт:
В номере я сел за стол вооружился карандашом и принялся набрасывать на листке план своих «мемуаров». Набрасывать план - это я немного преувеличил. Вертя в руках карандаш, стал производить ревизию своих знаний о нынешнем времени и с удивлением осознал, что знания мои о конце девятнадцатого века и начале двадцатого куцые, как заячий хвост.
Мало того, что ничего особенного я вспомнить не могу, да ещё песенка про «Лукоморье» привязалась. Бормоча «…, но хватил его удар, чтоб избегнуть божьих
Записав кратко, о чём вспомнилось, я посидел, напевая вполголоса творение Владимира Семёновича. Потом перечитал написанное и разорвал листки в мелкие клочья. Корзины для ненужных бумаг в номере не было и я, открыв окно, стал пускать эти жалкие бумажные клочки по ветру малыми порциями с третьего этажа. Смотрел, как они разлетаются и можно сказать - медитировал. По крайней мере, этот процесс никаких мыслей не вызвал.
Отпустив на волю последний клочок и, проследив за его кувырканиями и приземлением в лужу, закрыл окно, посидел в раздумьях и решил навестить своих парней, которые уже должны были в гостиницу вернуться.
Застал парней в весёлом настроении и, выслушав нехитрые новости о полётах и тренировках новоявленных великосветских курсантов, отозвал Архипку и Владимира Ярошенко в сторонку.
– Парни, мне тут временно запретили появляться на аэродроме, поэтому, пока меня не будет, старшим будешь ты Владимир. Архипка твой заместитель и помощник. И вот ещё что! Завтра вас навестит Пётр Петрович Сойкин. Его приведёт наш куратор от полиции - Прудников. Сойкин мне нужен и поэтому встретите его и расскажите о полётах на паралётах, представите его Георгию и его дружкам. И, разумеется, познакомьте с Катькой. Архипка, покатаешь его, если он того пожелает, но без своих штучек. Ясно?
– Да не переживай, Немтырь! Сделаем! А почему тебе запретили на аэродроме появляться? – полюбопытствовал Архипка.
– А…! – отмахнулся я, - Из-за прыжков с парашютом. Боятся, что угроблюсь раньше времени. Сказали, что запрут в камеру.
Архипка посмотрел на меня и засмеялся, видимо представил меня сидящим за решеткой. Хотя, что в этом смешного?
– Что ржёшь? – недовольно сказал я и развеселил парня ещё сильнее.
– Что, всё так серьёзно? – озабоченно спросил Ярошенко.
– Да нет! Ерунда! – успокоил я его. – Ты вот что скажи, как там у вас с моторами? По моему, они уже свой ресурс выработали. Поэтому их лучше заменить на запасные, что мы с собой привезли.
– Хорошо заменим. А с этими, что делать?
– Ну не выбрасывать же. Разберите и попробуйте подремонтировать. Кой-какие запчасти есть, чего нет, попробуйте на местных заводах заказать. Вот деньги.
Я достал деньги и вручил их Владимиру. Тот, не считая, сунул их в карман.
– Маловато денег конечно, - с сожалением констатировал я печальный факт. – Но больше пока у меня нет.
Немного поразмыслив, где можно разжиться деньжонками, решил, что не фиг
– Слушай, Владимир, ты предложи-ка поучаствовать в ремонте моторов нашим курсантам. Пусть немного денег подбросят, если и дальше летать хотят.
– Как можно! – возмутился Ярошенко. – Это же не благородно!
Тьфу ты! И этот о благородстве толкует.
– Благородно, благородно! Не сомневайся! У этих «буратинок» денег много, так что от лишней тысячи рублей они не обеднеют, а нам на ремонт хватит. Я бы сам с ними поговорил, но боюсь меня Прудников и до их высокородий не допустит. Так сказать, во избежании. Но ты можешь в разговоре на меня сослаться.
– Ладно, попробую, - вздохнув, уныло проговорил Ярошенко и полез в карман, намереваясь вернуть мне деньги.
– Нет! – сказал я.
– Не последние отдал тебе. Пусть у тебя будут, а то мало ли что!
Взглянув на скалящего зубы Архипку, я произнёс:
– И вот ещё что! Присмотри за этим хулиганом, если что, то можешь и отлупить его, - но посмотрев на обоих, добавил.
– Хотя нет, бить его не стоит! И не потому, что не заслуживает, потому что вряд ли справитесь.
– А ты зубы не скаль и к Владимиру прислушивайся, а то мало мне своих проблем! – обратился я к Архипке.
– Да ладно тебе, Немтырь, что я не понимаю…! – благодушно произнёс тот.
– Вот и хорошо, что понимаешь! Ладно, парни! Работайте! – попрощался я с ними, но был остановлен Владимиром Ярошенко:
– Алексей, а «буратинки» кто такие?
Я с недоумением обернулся к нему, но вспомнил свои слова, что у «буратинок» денег много. Вот ведь незадача! Вроде уже давно здесь обретаюсь, привык, можно сказать, а нет-нет да проскочит словечко.
– А…. Не обращай внимания. Я так богатеньких людей называю. Ну, всё, бывайте!
Выскочив от парней, остановился как витязь на распутье, не зная куда пойти. Подумав, решил прогуляться до госпожи Новых Феодоры Савватеевны. Всё-таки немного беспокоил меня Катькин роман с великим князем. Хотя я уже и говорил на эту тему с нашей ведуньей, но всё как-то вскользь.
Дошёл до их с Катериной номера, постучал и, дождавшись, приглашения вошёл. Савватеевна сидела за столом и видимо, что-то писала. Увидев меня, она отложила перо, промокнув написанное, перевернула листок чистой стороной вверх, чтобы я, значит, ничего не прочитал.
– Как твои дела Савватеевна? Не нашла себе ещё мужичка? – пошутил я.
– Ну почему же не нашла? Нашёлся один старый знакомый, – ответила та, усмехаясь.
– Правда что ли? – изумился я.
– А как ты хотел? Здесь не принято даме одной по театрам и ресторанам хаживать, вот и пришлось озаботиться провожатым.
– Ну, блин вы с Катькой даёте! – пробормотал я, почесав затылок.
– Что ты имеешь ввиду? – спросила та довольно улыбаясь.
– Да ничего не имею! – замахал я руками. – Просто всё ещё за Катьку беспокоюсь.