Никогда не целуй маркиза
Шрифт:
Джеймс пытался уклониться от удара, но не успел – костяшки пальцев, твердые как железо, врезались в челюсть, и боль молнией пронзила голову. Он попятился и потрогал челюсть. «Наверное, неделю не смогу жевать», – промелькнуло у него. А каши он терпеть не мог.
Лоб его покрывала испарина, и пот капал на кончик носа. Джеймс утер лицо рукавом. Какого дьявола он позволил Рейли уговорить его выйти на ринг? Если этот гигант
Единственный способ побить противника – это его ослепить. Собравшись с силами, Джеймс нанес удар в лицо гиганта. Из рассеченной брови хлынула кровь прямо тому в глаза. Тот заморгал, а Джеймс сказал себе: «Сейчас или никогда». Стараясь не замечать боли в ободранных кулаках, Джеймс нанес еще один удар. А потом – снова и снова.
– Уф!.. – прохрипел гигант. Но он все еще держался на ногах.
«Да падай же, бычара!» – мысленно воскликнул маркиз – и снова провел несколько быстрых ударов.
Тут гигант, наконец, согнулся пополам, а потом рухнул на землю.
В амбаре воцарилось молчание, а Джеймс, взяв у Рейли свой пиджак, вышел навстречу закатному солнцу.
– Теперь стало полегче? – Слуга ухмыльнулся и похлопал его по плечу.
Джеймс ухмыльнулся в ответ – и тут же поморщился от боли; челюсть ужасно болела.
Рейли же помахал пачкой банкнот – это был его выигрыш – и с гордостью заявил:
– Впервые мне не пришлось выходить на ринг, чтобы заполучить такую сумму. Я знал, что вы победите, потому что настроение у вас было хуже некуда.
– Значит, сюда ты ходишь в свои выходные дни? – спросил Джеймс, хотя прекрасно знал ответ, так как частенько видел синяки на лице Рейли. – Разве я мало тебе плачу?
Рейли весело рассмеялся:
– Видели бы вы, как местные дамы утешают меня после боя!
Когда Джеймс подъехал к Трент-Холлу, на небе уже сияли звезды. Боль, терзавшую его после боя, облегчила изрядная порция эля, выпитая в баре по дороге из Мингсфилда.
Остановив коня, маркиз спешился и неуклюже затопал по гравию – на ногах его были только чулки.
– О, дьявольщина, –
– Это все потому, что вы сняли и бросили сапоги, – сказал Рейли. – Какой-нибудь счастливец наверняка уже нашел пару почти новеньких веллингтонов [7] , брошенных у дороги.
Маркиз нахмурился и пробурчал:
– Кто бы ни нашел их, пусть носит. Они чертовски жмут.
Когда он доковылял до дома, дверь распахнулась и навстречу ему выбежал Энтони.
– Где ты был, Джеймс? Что с твоим лицом? И где твои сапоги?
7
Веллингтоны – высокие кожаные сапоги для верховой езды; такие носил герцог Веллингтон.
– В Лондоне, у зеленоглазой ведьмы.
– Черт возьми, да ты пьян! – Энтони наморщил нос и отступил на шаг.
Рейли хлопнул хозяина по плечу и подтвердил:
– Да, есть немного! А еще ему чуть-чуть больно.
– Ладно, это к делу не относится, – сказал Энтони. И вдруг заявил: – Нина пропала!
– Что ты сказал?.. – Джеймс похолодел.
Энтони протянул ему листок бумаги.
– Вот, смотри…
Джеймс выхватил листок из руки брата и уставился на коротенькую записку.
«Я уехала в Лондон!» – сообщала сестра.
Проклятье, о чем Нина думала? Впрочем, было ясно, что она совсем не думала. Глупая девчонка погубит себя!
Скомкав листок, маркиз, мгновенно протрезвев, ринулся вверх по лестнице.
– Рейли, пакуй мой саквояж! – закричал он. – Мы едем в Лондон!
Глава 9
Ранним туманным утром, сидя в экипаже, Джеймс смотрел на траурный венок, висевший на двери его лондонского особняка на Белгрейвской площади, где он не был уже больше года. Почему он не продал этот дом? И почему Джеймс содрогнулся при мысли о том, что придется сюда войти? Но он приказал бы кучеру ехать дальше, если бы не надеялся, что Нина остановилась именно здесь.
Выходя из экипажа, Джеймс провел ладонью по лицу и поморщился, когда пальцы коснулись поврежденной челюсти. Рейли вышел вслед за ним и сочувственно похлопал его по плечу.
Конец ознакомительного фрагмента.