Никогда не целуйся с незнакомцем
Шрифт:
Эддисон была моей единственной среди семи грёбаных миллиардов.
— Уайлдер, я с тобой разговариваю, — прогремел голос отца. — Я спросил, ты меня понял?
Я кивнул, пытаясь успокоить отца, хотя совершенно его не понимал. И никто не понимал. Всё, что я для себя уяснил, и всё, что я когда-либо знал, это то, что Винс Ван Клиф был эгоистичным мудаком.
— Ладно, — сказал он. — Я собирался поговорить с тобой об одном небольшом деле, я над этим сейчас работаю. В Бока-Ратоне есть сеть таймшеров, которые,
Я не стал мешать ему бубнить о какой-то беспроигрышной сделке с таймшерами. Это обойдётся «всего лишь» в два миллиона долларов, и всю работу он возьмёт на себя. Всё, что требуется от меня, это предоставить немного наличности, которая, как он настаивал, была для меня карманными расходами.
Я уставился на дно кофейной чашки, а отец всё не мог остановиться. Похоже, он обращался ко мне только тогда, когда ему нужны были деньги или какая-нибудь помощь. В свои пятьдесят пять лет Винс Ван Клиф прожил дюжину разных жизней, но нигде не было видно его самого. Он разъезжал по городу, гоняя от показа к показу на своём БМВ цвета «Бостонский зелёный», как будто переживал свои славные дни, когда рынок был на подъёме, а женщины вешались ему на шею.
Это был всего лишь фасад.
Я мало что знал о Тэмми Линн, кроме того факта, что Эддисон почти ничего о ней не рассказывала. Я знал, что она выходила замуж так же часто, как и мой отец, и что она, похоже, не принимала слишком активного участия в жизни Эддисон, но я был уверен, что она заслуживала лучшего, чем Винс. Как и большинство женщин.
— Итак, что скажешь, сын? — мой отец использовал свой лучший голос любящего отца. — Насчёт инвестиций?
• ГЛАВА 15 •
ЭДДИСОН
Я распахнула дверь в спа-салон, выбранный Коко, и меня немедленно провели в раздевалку, где выдали халат и тапочки. Несколько мгновений спустя проводили в отдельную комнату, где моя мать и сестра уже потягивали воду, настоянную на огурцах, в то время как обслуживающий персонал мял и тянул их руки, как тесто для хлеба.
— Вот это жизнь, — вздохнула мама. — О, боже, мне было это нужно.
Мы с Коко обменялись взглядами, незаметно забавляясь тем, как мама притворяется, будто у неё напряжённая жизнь. Её простая жизнь в маленьком городке Дарлингтон, штат Кентукки, работа в офисе агентства недвижимости бледнела по сравнению со стрессом, через который прошли мы, чтобы чего-нибудь добиться. Но мы, как хорошие дочери, ничего не стали говорить.
— Ну, что, теперь у вас есть брат, это так волнительно, — расплылась в лучезарной улыбке мама. — И он живет здесь, в городе! Я имею в виду, если вы когда-нибудь захотите провести с ним время, перекусить, попросить повесить картину – что угодно – я уверена, Уайлдер появится в одно мгновение. Он кажется хорошим мальчиком.
Мне было ненавистно, что она говорила о нём, как о ребёнке, как о
Уайлдер был гораздо большим, чем она думала, и он был гораздо большим, чем я могла объяснить. Боль от разлуки с ним и попытки заглушить сильные эмоции, которые ложились тяжким бременем на моё сердце, только подливали масла в огонь негодования, который так долго во мне горел.
Я была возмущена своей матерью.
А теперь практически ненавидела её.
Хотя, предполагаю, что была к ней несправедлива. Не то чтобы она делала что-то умышленно. Но дело было в том, что она могла заставить любого в мире мужчину жениться на ней. Ну почему это должен был оказаться Винс?
— Я бы хотела оставить кольцо на пальце, — сказала она массажистке. — Не могу перестать смотреть на него. Так приятно снова быть замужем, — она пожала плечами и улыбнулась застенчивой, с ямочками на щеках улыбкой, как будто впервые вышла замуж. — Итак, Дакота, как у тебя дела с Харрисоном?
— Они до сих пор живут вместе, — вставила я.
— Когда ты собираешься перерезать эту пуповину? — спросила мама, качая головой, как будто ей и правда было не наплевать. Всё это было притворством. Так было всегда. — Я была бы рада если бы ты встретила кого-нибудь другого. Мне бы так хотелось снова увидеть блеск в этих больших голубых глазах.
Коко закатила глаза.
— У кого есть время на свидания? Только не у меня. И кто захочет встречаться с женщиной, которая может в любой момент улететь в другой конец страны.
Коко и Харрисон давно и удачно работали вместе, так как он был её продюсером. И летал туда же, куда летала она. Они оба были одержимы своей работой и одержимы друг другом, пока не начались серьёзные проблемы. Коко по-прежнему отказывалась говорить о том, что произошло на самом деле, и это говорило только о том, что всё было плохо.
— Помнишь того парня, с кем ты встречалась в старших классах, кантри-певца, как там его зовут? — мама поморщилась, делая вид, что не может вспомнить. Когда весь мир знал его имя. Бо Мэйсон был величайшим в истории музыки кантри-рок-певцом, который записал за последние десять лет больше платиновых альбомов, чем большинство легендарных исполнителей за всю их жизнь.
— Бо, — произнесла его имя Коко сквозь стиснутые зубы. Она отказывалась говорить о нём почти десять лет, с тех пор как они расстались.
— Да! Бо Мэйсон, — нежно улыбнулась мама, как будто у неё остались о нём только хорошие воспоминания. Я едва помнила Бо, так как была моложе Коко, когда они были вместе, но он был первым, с кем моя сестра познала вкус настоящей любви. И вкус первого настоящего горя. Эти вещи никогда не забываются, сколько бы времени ни прошло. — Знаешь, я слышала, что он уходит со сцены. Окончательно. Ты можешь в это поверить? Он был таким успешным, и вдруг просто захотел бросить всё ради спокойной жизни на родине.