Никогда не говори мне «нет». Книга 3

Чурикова Лариса

– Хорошо, – согласился Стас, – Сейчас я уйду, но обещать, что будет так, как ты говоришь, не могу.

– Стас! Что ты хочешь сделать! – испуганно закричала Светлана.

– Не волнуйся, я не сделаю ничего, что могло бы навредить тебе и сыну.

Она не сводила с него умоляющих глаз.

– …И твоему мужу, – добавил он после паузы и вышел из квартиры.

«Когда твой Константин Ильич выйдет из больницы, я сам с ним поговорю», – решил для себя Стас. Но его стремление осуществилось на следующий день. Утром раздался звонок с незнакомого номера.

– Алло, это Станислав?

– Да.

– Меня

зовут Константин Ильич. Я муж Светланы. Мы могли бы с вами поговорить?

– Конечно, я и сам хотел встретиться, но ждал, когда вы выпишетесь.

– Станислав, вы могли бы навестить меня в больнице. Как говорится, совместим приятное с полезным. Я нахожусь…

– Я знаю, где вы находитесь. Через час приеду.

– Прекрасно, не забудьте апельсины, – пошутил больной.

– До встречи, – Стас был рад, что этот человек способен шутить перед встречей с любовником жены.

Соломоново решение

Через полтора часа, учитывая пробки, Стас стоял в терапевтическом отделении центральной клинической больницы, и ожидал, когда расторопная медсестра позовёт пациента. В холл отделения вышел невысокий довольно крепкий пожилой мужчина с густой седой шевелюрой и глубокими залысинами по бокам. Оглядев нескольких человек, находящихся в холле, мужчина уверенно направился к Станиславу. Протянул руку.

– Если я правильно понял, вы – Станислав.

– Да, Константин Ильич, вы правильно поняли. Как ваше здоровье? – задал Стас положенный в этих стенах вопрос и протянул пакет с фруктами.

Мужчина улыбнулся, взял пакет:

– Давайте пройдём в комнату отдыха. Там сейчас никого нет, и нам не помешают.

Они вошли в небольшую комнату, заставленную цветами в огромных кадках, уселись в углу друг против друга за небольшой столик.

– Откуда вы узнали мой телефон? – спросил Стас.

Константин Ильич несколько секунд молчал, внимательно рассматривая собеседника, потом достал из кармана визитку, которую Стас однажды дал Светлане, и, задумчиво вертя в руках, начал рассказ:

– Однажды я проснулся ночью от её плача. На кухне горел свет. Я тихонько прошёл туда, и увидел, что она рыдает над вот этим клочком бумажки. Я не стал ничего спрашивать, говорить, тихонько ушёл в спальню. Она всё равно ничего не рассказала бы, она никогда не говорила о тебе. Ни хорошо, ни плохо. Словно и не было человека, от которого родила ребёнка. Одно я знал точно: она не стала бы убиваться по первому встречному, значит, ты тот самый. Да и не было у неё никаких встречных. Ещё в начале нашей совместной жизни я предложил ей найти человека, как это сказать тактичней, для плотских утех. Я не мог ей быть полноценным мужем, даже если бы захотел, слишком поздно мы встретились. Но она с возмущением отказалась, сказала, что ей никто не нужен, и позорить меня она не собирается. И это было так. Я её хорошо знаю, хоть она скрытна в том, что касается её чувств. Поэтому все вводы я сделал только в ходе наблюдений. А вчера соседка помогла расставить точки над «и». Благодаря ей я хорошо осведомлён о вашем проникновении в квартиру. О полиции, которую вызвала бдительная Марина Ивановна, о том, что вы сказали полицейским, и даже о том, во сколько покинули квартиру. Так что теперь у меня к вам вопрос. Как вы собираетесь поступить со

Светланой и сыном? Кстати, он очень на вас похож.

– Так сложились обстоятельства, что я не смог быть с ней, когда она в этом нуждалась, и очень жалею. Сейчас я хочу по возможности всё исправить. Простите, если посягну на ваши интересы, но я буду добиваться, чтобы мой ребёнок и его мать были со мной.

– А какие у вас чувства к Светлане? Ребёнок понятно, он ваш сын, но у вас может быть другая семья…

– Нет у меня семьи, я люблю Светлану и любил всегда. Она тоже меня любит, но категорически отказывается признавать это. Её держит что-то…

– Я знаю, что её держит, – перебил Константин Ильич и с грустью пояснил, – Из чувства признательности и огромной благодарности, и долга, она не посмеет оставить меня. А тут я болеть начал. Она считает, что пришло её время отдавать долги. Да, она любит тебя и борется с этим чувством. А я не самовлюблённый эгоист, чтобы привязывать её к себе жалостью и благодарностью. Я не хочу этого, я люблю её, как дочь. Знаете, у меня была дочь её возраста. Они с женой погибли в автокатастрофе. Я пять лет жил один, чуть с ума не сошёл, думал: всё, пришёл мой черед идти к родным. И тогда какие-то высшие силы обратили моё внимание на эту несчастную беременную девчушку. Я ведь не женщину в ней видел, а дочку. Решил тогда: я один, она одна, оба на грани. Вот и предложил ей свою помощь. И ни разу не пожалел. Она дала мне возможность счастливо прожить все эти годы. Теперь её очередь жить счастливо. Но просто так она не уйдёт. Поэтому я решил пойти на жёсткие меры. Я просто выгоню её из дома. И встречаюсь тут с вами, чтобы быть уверенным, ей есть куда и к кому идти.

Стас удивлённо вскинул брови, а Константин Ильич продолжал:

– Завтра меня выписывают из больницы. Я собираюсь прийти домой и устроить скандал. Благо, повод для этого есть, спасибо соседке. Надеюсь, у меня получится сыграть ревнивого обиженного мужа. Понимаю, это жестоко, но для её же блага. Я всё продумал и понял, что по-другому никак. В ней слишком велико чувство ответственности, благодарности и жалости. Это хорошие чувства, но они не принесут счастья ни мне, ни ей, ни, как я понял, вам.

– Я рад, что ей встретился такой человек, как вы. Спасибо, Константин Ильич. За жену, за сына. Я ваш вечный должник.

– А теперь о долгах, – с улыбкой произнёс пожилой мужчина, – Я очень привязан к сыну… вашему сыну, и Света мне как дочь. Я не хотел бы, чтобы вы запрещали мне видеться с ними.

– Я и не собирался это делать. Через неделю, максимум, когда Светлана придёт в себя из-за смены обстановки, я поговорю с ней, объясню истинное положение вещей и, думаю, мы навестим вас всей семьёй.

– Почему-то у меня создаётся впечатление, что я выдаю замуж дочь, – шутливо проговорил Константин Ильич.

– Буду только рад стать для вас сыном. Тем более что никогда не знал собственного отца.

– И ещё, Станислав, хочу попросить тебя быть внимательным к Серёже. Не взваливай на него сразу груз о своём отцовстве. Подойди к этому осторожно. Он очень чуткий мальчик, ранимый и впечатлительный. Да ты скоро сам это узнаешь.

– Хорошо. Спасибо ещё раз. Надеюсь, ещё увидимся и посидим за общим семейным столом, – Стас протянул руку для прощания.