Никогда не кончится июнь
Шрифт:
Сердце мое вдруг подпрыгнуло к горлу, в груди погорячело.
— Спокойно, Даша… — прошептала я самой себе, и, прижав гитару к груди, тихо, словно крадучись, вышла из-за кулис.
«Не смотри в зал…», — дала я себе указание и тут же сделала все наоборот.
И увидела, что два профессора оживленно о чем-то беседуют и улыбаются, оперная прима сидит, задрав нос, словно императрица на троне, а пожилая дама…
А пожилая дама показывает мне два поднятых вверх пальца — жест «victory»!!!
Я
Зачем члену жюри показывать мне victory? Для пожилой женщины как-то несерьезно! Мерещится это мне, что ли, после всего пережитого ночью?..
Или она всем желает победы? Но показала она его осторожно, едва заметно…
Странно как-то все это…
Очнувшись, я сообразила, что нужно двигаться дальше, к стулу, пока профессора не заметили моей остановки.
Уняв биение сердца, я опустилась на стул и отработанным плавным жестом поставила гитару на колени.
Нужно успокоиться. Зачем она отвлекла меня?..
Но руки не дали мне успокоиться — они сами побежали по струнам, побежали легко, небрежно и точно. Восхищенные возгласы послышались отовсюду.
Волнение и отчаяние придали моей игре остроты и яркости. И музыка пылала моим состоянием, она дышала, взлетая из-под пальцев. Я играла пьесу австрийского композитора Данхелла под названием «Утрата сердца». И живая, как душа, мелодия была больна, изранена, истерзана и задевала этой огненной болью каждого, сидящего в зале.
— Bravo, bravo!.. — раздались громкие выкрики, когда я закончила. И я поняла, что, пожалуй, превзошла саму себя.
Если бы не существовало Лоренцо, это была бы безоговорочная победа!..
Если бы не существовало Лоренцо…
Но он существует.
Я поклонилась легким кивком и покосилась на женщину в вишневой шали. Но именно в этот момент она расправляла концы шали на коленях, и глаза ее были опущены.
За сценой я поставила гитару в угол и откупорила минералки, не переставая изумляться поведению солидной дамы в преклонном возрасте.
— О-о! Bravissimo! — послышалось из-за спины.
Я обернулась и увидела Лоренцо. Его глаза сияли прямо передо мной, как две звезды.
Минералка мгновенно застряла в горле. Еще влюблюсь так, чего доброго…
Лоренцо, подумав, заговорил по-английски.
— Ты из России? Тебя зовут Даша?
— Yes, yes, — ответила я на каждый из вопросов.
На нем был сверкающий черный фрак, а от волос пахло чем-то терпким и очень приятным.
Он волновал меня.
—
Я заметила, что собравшиеся в глубине кулис несколько участниц конкурса прекратили разговор и ревниво посматривают на нас.
Волнение понемногу стало меня отпускать, и здравый смысл опять начал пробиваться на волю.
Нет, в карты играть я не буду.
Я, и только я одна буду отвечать за исход этого конкурса.
Или победа, или поражение.
Но — МОЯ победа или МОЕ поражение.
И никаких игр с Чекнецким! И никакого пари!
Кто-то словно послал мне это решение в голову. Кто?..
Я невольно вздрогнула, озираясь, но заметила только ту же кучку гитаристок, которые по-прежнему смотрели на нас чуть завистливыми взглядами.
— Тебе холодно? — он заботливо тронул меня за плечи, и от этого прикосновения сладкая волна накрыла меня до самых пят.
— Нет, не холодно… Это все еще сценическая дрожь… А Милан я совсем не знаю, я здесь впервые, — хрупкое, хрустальное, еле уловимое счастье нахлынуло на меня от того света, который излучал его нежный взгляд.
— Если хочешь, я покажу тебе город. Я родом отсюда, — предложил Лоренцо.
Я неловко качнула головой.
— Ты только подожди меня… Understand? — попросил он, и его чертовское обаяние окончательно растопило мое враждебно настроенное сердце.
Забытая легкость преисполнила мое тело, словно я вот-вот воспарю ввысь, как во время своих полетов на бабочке…
Ломая удивительное ощущение, во мне некстати пробудился разум.
Он — твой главный противник, а ты…
— Подожду, конечно, — пообещала я зазвеневшим голосом, мысленно показав разуму фигу.
— Veracini Lorenzo, — раздалось из зала.
Улыбнувшись, он взял гитару, дружески кивнул и направился к сцене.
— Удачи… — шепнула я и прильнула к занавесу, ловя каждое его движение.
Его удача разрушит все.
ГЛАВА 60
Достаточно было услышать первые звуки, чтобы понять — он сразу погрузил зал в зачарованную тишину.
Наверно, я играла очень хорошо, возможно, лучше всех остальных, но в игре Лоренцо была невероятная, неземная магия, тягаться с которой мне было не под силу.
Как говорили в свое время об игре Паганини как об игре дьявола, так и я могла бы сказать о Лоренцо, что его руками играет сам бог. Наверно, столь же искусен был Орфей, от звуков лиры которого замолкали на ветках птицы, устыдившись собственного пения. Высокий, статный, с тонкими чертами и волной темных волос, Лоренцо и сам походил на юного бога.