Никогда не подсматривай
Шрифт:
Де ла Рош замер посреди комнаты, глядя, как его тесть постепенно подбирается к шкафу. Мы оба следили за ним, не спуская глаз, как кошки за мышью. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь шагами маркиза.
Вот он подошел к шкафу и принюхавшись, поморщился:
— Тут не крыса, а нечто побольше, — предположил он неуверенно, — как вы думаете, Жан-Поль?
— Мгм, — сдавленно отозвался тот, побледнев, как полотно.
Видимо, его актерский талант тоже хромал на обе ноги.
Я зажала рот
Рука маркиза медленно потянулась к дверце. Я едва не взвизгнула, на сей раз непритворно, но успела подавить крик в зародыше. Он приоткрыл шкаф, заглянул, потом резким движением распахнул и вздрогнув, вскричал:
— Это немыслимо! Здесь труп! Жан-Поль, идите сюда! Нет, не идите. Лучше уведите отсюда мадемуазель. Ей ни к чему смотреть на это.
От изумления я вытаращила глаза и приоткрыла рот. Господи, он ничего не понял! Он что же, не узнал собственную дочь? Хотя… Вряд ли, она сейчас напоминает ту очаровательную женщину, которой была когда-то. Я повернулась к де ла Рошу и заметила, что он смотрит на меня с таким же изумленным выражением.
Встав, я осторожно вытянула шею, чтобы посмотреть через плечо маркиза и прежде, чем он загородил от меня шкаф, увидела останки. И сразу поняла его. Узнать Элизу было практически невозможно, если не знать, что это она.
— Мадемуазель, ступайте, — повторил маркиз, — Жан-Поль, что же вы стоите? Уведите ее. Не хотелось бы, чтоб она вновь упала в обморок.
Я попятилась к двери. Да, все получилось именно так, как обычно бывает у меня. Ничего путного, сплошная нелепица. И как теперь сообщить маркизу, что это Элиза?
Де ла Рош, очнувшись от столбняка, шагнул ко мне и взял за руку.
— Пойдемте, — сказал он и неуверенно посмотрел на тестя, — а вы, сударь?
— Я тоже, пожалуй, пойду, — отозвался он, — нужно сообщить об этом слугам. Какой ужас. Бедняжка.
Бросив последний взгляд, он уже хотел последовать за нами, но тут же остановился. Точнее, застыл как вкопанный.
— Что это?
— Где? — спросили мы с де ла Рошем в один голос.
Маркиз вновь шагнул к шкафу и, преодолевая отвращение, нагнулся к трупу и пригляделся.
— Не может быть! — воскликнул он, — это же… Элиза?!
— Элиза? — переспросил де ла Рош.
— О Господи, — маркиз на мгновение закрыл лицо рукой.
А когда убрал руку, то я поразилась тому, как оно постарело.
— Боже мой. Вот, как все закончилось. А ведь я ее предупреждал. Но она никогда меня не слушала.
Он повернулся к нам, стоявшим словно изваяния.
— Уведите мадемуазель, — повторил он устало и как-то обреченно, — это зрелище не для молодой девушки.
— А вы как же? — спросил де ла Рош.
— Со мной все в порядке. Почти.
И маркиз без сил опустился на кровать.
— Вы уверены?
— Да-да. Идите. Я разберусь
— Я вернусь, — сообщил ему зять и потянул меня за руку к выходу.
В коридоре я сделала несколько глубоких вздохов, пытаясь избавиться от вони, а заодно и от тошноты. Кому как, а меня как всегда тошнит. Никогда не могла с этим ничего поделать. Когда я волнуюсь, меня постоянно тошнит. И это еще не самое страшное.
Я поспешно достала платок и прижала к носу. Господи, как же избавиться от этого запаха! Кажется, он будет преследовать меня всю жизнь.
— Нужно отойти подальше отсюда, — сказал де ла Рош, — просто невыносимо.
Я низко опустила голову. Как отвратительно вышло. Мерзкая, идиотская и ужасно жестокая затея. Как я могла это придумать? Наверное, в тот момент у меня в голове помутилось. Нет, чтобы подумать о чувствах маркиза. Ведь это же его дочь! Нет, все-таки я жуткая эгоистка.
— Простите, пожалуйста, — пробормотала я, так как мне было одновременно стыдно и тоскливо.
— За что? — де ла Рош, кажется, удивился.
— За это. Ведь это я придумала. Как это отвратительно! Ужасно!
— Вы ошибаетесь, мадемуазель. Это я виноват. Я не хотел брать на себя слишком большую ответственность и ухватился за первую возможность этого избежать. А вы тут абсолютно не причем. Забудьте. К тому же, маркиз все равно узнал бы об этом рано или поздно.
— Ох, сначала я подумала, что он никогда ее не узнает. И правда, там уже такое… Странно, что он ее все-таки узнал.
— По фамильному кулону, — сдавленным голосом внес ясность он, — он узнал ее по фамильному кулону. Я тоже, кстати. Сперва я подумал, что меня разыгрывают.
Я вовсе не заметила там никакого кулона, но меня это и не интересовало. Я ведь изначально знала, кто это и никогда не приглядывалась. Мне вполне хватило того, что я успела заметить.
— Все равно, все это ужасно. Нужно было придумать что-то другое. Но мне в голову вечно лезет всякая чушь. Он так расстроился!
— Не так, как должен был, — хмыкнул де ла Рош, — Элиза выпила у него, наверное, пинту крови. Он давно уже не пытался ее образумить. Но все-таки, она была его дочерью, и он любил ее в глубине души. Пожалуй, он был единственным мужчиной, кто когда-либо любил ее.
От изумления я даже споткнулась и посмотрела на него, подумав, что ослышалась.
— Как, а вы?
Это вырвалось у меня помимо воли. Господи, опять я лезу не в свое дело! Дура, ну разве так можно! В конце концов, неужели так трудно держать язык за зубами?
Де ла Рош приподнял брови в ответ на мой вопрос:
— Я? Нет.
— Ой, я не это… ну… простите, пожалуйста. А почему?
— Я должен?
— Не знаю. Извините.
— Все-таки, почему вы так подумали? Очень интересно.