Никогда не поздно
Шрифт:
– Это долгая история. – Фэй в нескольких словах изложила ему свои похождения. – Я звонил Вильме, – сказал он. – Там ее нет.
– Возможно, она не захотела сказать тебе правду, Рэй. У них там свои законы.
– Мне она бы сказала. Вильма Киннок мне доверяет, особенно в том, что касается Тары. – Он взял ее за руку и повел к лестнице, на которую они уселись. За спиной у них веселилась компания, а впереди шумели волны. Как будто они с Рэем очутились на необитаемом острове, и это казалось совершенно естественным, хотя по-прежнему нереальным. Она подумала, что он хочет объяснить ей, почему Вильма
– Почему ты всегда напускаешь на себя таинственность? – не выдержала вдруг она. – Почему все скрываешь?
– Что тебе хочется знать? – спросил он мягко. Ее вспышка, казалось, только позабавила его.
– Вот перечень моих вопросов, – ответила она. – Почему Вильма тебе доверяет? Откуда ты знаешь Тару? Почему ты выбрал Линду Корво в качестве ее агента?
– Давай пройдемся немного, – сказал Рэй. За спиной у них кто-то поставил другую музыку, и голос Энни Леннокс заставил жену Тая подняться и присоединиться к танцующим. Фэй увидела Бев и Дирка: его движения были сдержанны, ее – неистовы. Голова у Фэй слегка кружилась, хотя она пила только диетическую «пепси», и она послушно спустилась за Рэем к самой воде.
Как и несколько дней назад, они шли совсем рядом, не касаясь друг друга.
– Начнем по порядку, – с иронической торжественностью произнес он. – Ответ номер один состоит в том, что Вильма доверяет мне, потому что я когда-то работал с девушками из «Голубятни». Теперь вопрос номер два. Там я и познакомился с Тарой. Ответ на третий вопрос очень прост. Когда я решил, что настало время подыскать Таре агента, мне хотелось, чтобы он действительно заботился о ней, и Линда отвечала этим требованиям. Я вовсе не коварный злодей, Фэй. Я нашел способную девушку, работал над ней и, разумеется, стремился сделать для нее все возможное.
– А «Дочь сенатора»? Ты согласился взяться за нее из-за Тары?
Он остановился, легонько взял ее за плечи и заглянул в глаза. Звезды и неполная декабрьская луна почти не давали света, но Фэй отчетливо видела его лицо, оно было торжественным, словно он собирался сообщить ей что-то очень важное.
– Дело здесь вовсе не в Таре, – тихо произнес он. – Я согласился, потому что роман мне очень нравится и сценарий великолепный. Я чувствовал, что могу поставить эту вещь. А позже мне пришло в голову, что Тара сможет сыграть роль Рози, и я устроил для нее пробу. Ты видела отснятый материал и знаешь, что она играла потрясающе. Очень достоверно.
– Да. Но почему ты попросил меня взглянуть на пробы? И так все было ясно. Ты не нуждался в моем одобрении.
– Нуждался, Фэй. У меня были опасения, что я необъективен. Понимаешь, почему?
– Кажется, да. Ты занимался с Тарой, учил ее актерскому мастерству. Тебе нужен был человек со стороны, чтобы подтвердить твое мнение.
Рэй наклонился так низко, что почти коснулся ее лица.
– Частично это так, но я не это имел в виду. Как ты себя назвала – «человек со стороны»? – Он встряхнул ее за плечи, не сильно, но так, что ее глаза расширились. – Тара напоминает мне тебя, – сказал он. – Не внешностью и не образом жизни. И не склонностью к саморазрушению.
– Тогда чем? – Ее тихий голос выдавал волнение. Она подумала, что никогда не поймет Рэя
– Талантом, – ответил он просто. – Несмотря ни на что, она сохранила талант. Этот спонтанный, великолепный, щедрый дар самовыражения встречается очень редко. Художники, музыканты, писатели обладают им вполне, но у актеров он редко встречается. Во всяком случае, в этом городе. Здесь все замешано на власти, показухе и деньгах, от этого талант тускнеет и теряется. Я видел его в чистом виде только дважды.
От этих слов она зажмурилась, стараясь не слышать его голоса. Остались только шум моря и голос Энни Леннокс.
– Хватит, Рэй, – взмолилась она. – Я хорошо смотрелась в бикини и хорошо визжала. Но разве можно сравнивать меня с Тарой?
Он обнял ее и притянул к себе. Она чувствовала, как бьется под мягкой тканью его сердце.
– Я это понял, – прошептал он, – с того самого момента, когда увидал сцену в классе. Ты играла Алисон в «Оглянись во гневе». Ты была тогда записной красоткой со Среднего Запада, с провинциальным акцентом, о котором не подозревала, но ты прожгла меня насквозь. Ты играла именно так, как нужно, никто не мог бы так сыграть. Затем пролетели годы, и Тара играет в сцене из «Королевского пути». И снова я почувствовал то же самое: так сыграть не может никто. Мое сердце чуть не разорвалось от восторга. Самое печальное в моей жизни то, что я смог снять тебя только в «Ужасах у моря». К тому времени, когда я приобрел известность и мог снимать настоящие вещи, ты для меня была потеряна. Моя величайшая потеря.
Фэй бессильно прислонилась к его груди. Ей страстно хотелось ему поверить, но память о его предательстве, о боли, которую тогда испытала, была еще жива. Она не хотела вспоминать те дни звериной тоски, когда чувствовала себя, словно брошенная хозяином собака.
– Но что же нам делать с Тарой? – спросила она, чтобы перевести разговор на другую тему и заодно избавиться от стоявшей у нее перед глазами страшной картины: мертвая Тара или Тара в полицейском участке.
– Мы подождем, пока она придет в себя, – сказал он. – Она поймет, что обладает оружием гораздо более сильным, чем у тех, кто хотел бы с ней расправиться.
– Это на самом деле так просто, так легко?
– Надеюсь, – сказал он, целуя ее в закрытые веки. – Я очень надеюсь на это.
Когда они вернулись, играла другая музыка: дуэт Натали Коул с ее умершим отцом.
– Потанцуем? – спросил Рэй, обнимая ее, и Фэй, не заботясь о том, что он ощутит, как сильно бьется ее сердце, приникла к нему, словно не было всех этих лет разлуки.
Ее счастье разрушил О'Коннел, который подошел и с извиняющимся видом произнес:
– Простите за беспокойство, но здесь находится особа, которая требует, чтоб ее впустили. Ее зовут Кейси, она утверждает, что приходится вам дочерью.
У Фэй пересохло в горле, мысли путались, словно она только что очнулась от сна.
– Все верно, – сказала она. – Я не знаю, что Кейси здесь делает, но лучше ее впустить.
Она и Рэй отпрянули друг от друга, все их романтическое настроение улетучилось. Они ждали, что вот-вот появится красная машина Кейси, но никакой машины не было, она шла пешком. На ней была желтая мини-юбка, и выглядела она весьма довольной.