Никогда_не...
Шрифт:
— Но ты же говорила, что у тебя срочное предложение, что заказчики еле согласились подождать. Как ты объяснишь им новую задержку?
— Вот так и объясню. Скажу, что у меня уже проект вне очереди, очень важный, и что я сейчас занята только им. Так бывает, Насть. Человек предполагает, а бог располагает, — не сдержавшись, начинаю хихикать в трубку, представляя, как буду объяснять это щепетильным голландцам, позвавшим меня снимать на фестиваль современного урбан-арта. Боюсь, такого они не поймут, даже если я попытаюсь разложить им на пальцах.
— Слушай, а ты там
— Да ни в одном глазу! Вот те крест! — подражая вчерашним хуторянам, подарившим нам наливку, по паре глотков которой мы с Артуром всё-таки хлебнули за завтраком, уверяю я ее.
Сегодня он снова опоздал — конечно же, из-за меня. Я понимаю, что это неправильно, в чём-то даже низко радоваться тому, как летит в тар-татары его налаженная жизнь. Но ничего не могу с собой поделать. Что-то я не замечала, чтобы такое безукоризненное следование режиму делало его счастливым. Скорее, это было похоже на бегство — еще не знаю, от чего, но надеюсь скоро выяснить.
Это всего лишь каникулы, заслуженный отпуск, которого у него никогда не было. Если можно назвать отпуском приход к полудню вместо семи утра.
Но для него это и так настоящее шалопайство, сказал Артур, и добавил, что на работе из-за этого уже ползут сплетни и слухи. Сначала из-за его вечернего явления в субботу, потом за целый выходной в воскресенье, плюс еще и сегодняшний утренний прогул. И на мой совет ответить, что «начальство не опаздывает, начальство задерживается» в открытую расхохотался и заявил, что тогда ему точно вызовут скорую. Потому что он — как раз то начальство, которое всегда приходит первым и уходит последним. И никогда с его стороны такого саботажа не было.
Эти его слова меня на самом деле радуют. Кажется, я первая, кто открывает ему прелесть утренних опозданий и помогает заработать славу раздолбая. Отлично. У меня в запасе еще много приемов, которые, ему, уверена, понравятся. Буду выдавать дозировано и так, чтобы не навредить. Учту весь свой опыт.
— Поли-ина, — тянет Настя, прерывая мои размышления. — Ты меня пугаешь. Ты чего говоришь как моя бабушка? Какой ещё крест? Что они там с тобой сделали всего за неделю?
— Да ничего, все круто, — продолжаю смеяться я, знаком показывая Денису, чтобы принёс еще кофе. До встречи с Эмелькой мне надо выветрить из головы следы отлично проведённого утра и легкий эффект от фруктовой наливки. Или это совсем не в наливке дело?
— Всё, не волнуйся. С заказчиками я сама всё улажу. Кроме того, я тут реально работаю, Насть. Тут такие локации, такой колорит! Я серьёзно! Я столько за две недели ещё наберу материала, что к осени можно будет готовить выставку. Будешь искать мне галлерею, нужно будет целых два зала!
— Два зала! — Настя на самом деле удивлена. — Ты точно трезвая? Что там можно наснимать на два зала? Сама же говорила — скучища и унылое болото.
— Ну-у… Не совсем. Вернее, как, Насть. Я не идеализирую тут ничего, и брать еще одну отсрочку не планирую. Но и понимаю, что недооценивала эти места и умирала от скуки просто потому, что не успела
— Все равно не понимаю тебя, — говорит Настя, снова куда-то торопясь. Я же, наоборот, радуюсь спокойствию дня — пустой, как это обычно бывает до вечера, кофейне, мерно гудящему кондиционеру в углу, переругиванию Дениса с Срежкой и изредка проходящим мимо большого, увитого зеленью окна горожанам.
Жизнь не может быть плохой или хорошей только в зависимости от места. Просто она — разная. И так здорово, когда учишься это понимать.
Мы прощаемся с Настей, договариваясь созвониться через пару дней, а пока что — связь через мессенджеры. Я обещаю выслать ей пробные фото, чтобы она могла понять, в каком стиле я хочу сделать выставку, и какое помещение ей стоит присмотреть.
Жму на отбой, откладываю мобильный и иду к Денису, чтобы помочь ему с обещанным айс-кофе. В такую жару он здесь просто необходим.
— Что, Полинка, еще неделя, говоришь? — весело поблёскивая глазами, уточняет он, уже привычным жестом пропуская меня к себе за стойку. — Так ты у нас, вообще, приживешься, я смотрю.
— Даже не мечтай. Это только одна дополнительная неделя, Дэн. Я просто решила еще поснимать. Сам слышал — осенью выставка будет. Это все работа… Да прекрати ты ржать — у вас и вправду отличные виды.
— Да-да, конечно, виды, — с деланным пониманием качает головой Денис. — Прямо зашибись какие виды, — и поправляет мне волосы, чтобы скрыть то, из-за чего всего лишь день назад фырчал на меня и обзывал легкомысленной стервой. — Клиентов мне не смущай лучше, ты, работа…
— Ой, а где ж твои клиенты? Нет их. А был бы айс-кофе у вас — вот и были бы, с самого утра, а не только вечером, — поддеваю его в ответ и уже не сержусь из-за вечной фамильярности. В этом городке я слишком быстро ко всему привязываюсь, вот и Дэна считаю уже закадычным приятелем после недели знакомства.
— Ничего-ничего, не язви, скоро придут. А наш ревизор должен быть самым лучшим, самым порядочным, чтоб его все боялись и уважали! Я теперь на твою репутацию сам, вместо тебя работать буду!
— Отлично… Еще один блюститель на мою голову, — бурчу я, склоняясь над листом блокнота и выписывая в него все необходимое для наших новых напитков.
Сережка в полной боевой готовности и даже менее несчастный, чем обычно, ждёт список, чтобы быстро метнуться в супермаркет. В холодильнике на кухне не оказалось нужных нам сливок, мороженого и апельсинового сока, и ему предстоит добыть все это.
— Вкусно! — говорит он, проглядывая список
— А будет еще вкуснее. Серьёзно, ребят, давно уже надо было на поток холодный кофе поставить, а то у вас тут газировка только. Как у всех. А главный секрет успеха какой у нас? Отличаться!
Меня снова прерывает трезвонящий телефон, и, выбираясь из-за стойки вместе с Сережкой, который спешит в супермаркет через дорогу, я подхожу к своему столику.
— О-о… — громко вздыхаю, глядя на экран мобильного. — Только этого не хватало. Ещё один спаситель на мою голову…