Никогда_не...
Шрифт:
Смотрю, как он отходит от меня и поднимает с пола рассыпавшиеся продукты.
— Ладно, давай поговорим. Что ты хотела?
Стараюсь удержаться, чтобы не брякнуть «Тебя», понимая, что двусмысленные шуточки сейчас прозвучат как издевательство. Поэтому, для начала щёлкаю кнопкой на чайнике, после чего подхожу к столу, беру большой нож и распаковываю хлеб, глядя как Артур в это время вскрывает другие продукты.
— Да так… Узнать у тебя кое-что, что ты от меня скрываешь.
Его взгляд в ответ на эти слова становится таким тяжёлым, таким напряженным, что я чувствую,
— Артур… Я знаю, что случилось в школе. Знаю, почему ты возвращался к своей семье, почему пришлось забрать сестру. И теперь понимаю, почему приехал ко мне в таком состоянии. И ничего не говорил. Не хотел меня расстраивать? А я уже все знаю, и… Ну, не могу об этом молчать! Эта ситуация… она какая-то ненормальная. И я думаю о ней и думаю… А ты же был там. Совсем рядом, и почти сразу, как все произошло.
— Откуда знаешь? — он так и стоит с ножом, перерезав надвое кусок ветчины, и не делает ни одного движения.
— Кстати, ты будешь удивлён… — пытаюсь немного разрядить атмосферу. По всему видно, что эта тема вызывает в нем чувства не самые лучшие. Волнение, исходящее от него, можно буквально пощупать руками в воздухе. — Кое-кто из наших общих знакомых.
— Кто? — отрывисто бросает Артур.
— Да ладно, расслабься. Не так уж и много у нас с тобой общих знакомых. Денис это! Твой приятель, Дэн! Ещё и отчитать меня вздумал, за то, что я тебе мозги пудрю, представляешь? У тебя хороший друг, Артур. Защищал твою честь, даже понимая, что я могу про него пакости написать как ревизор. Ненастоящий, конечно. Но он-то об этом не знает.
— С чего бы это? — немного расслабившись от упоминания имени друга, интересуется он. — Дэн никогда никому не читал нотаций. Это ему бы не мешало лишний раз их прочитать.
— Да? А что так?
— Да ничего особенного, — Артур делает пространный жест рукой. — Раздолбай он. Но это не страшно. Так чего он к тебе прикопался? — спрашивает он, возвращаясь к нарезанию ветчины тонкими ломтиками.
— Ну… вот это, — показываю я на шею, где ярким пятном красуются следы нашей вчерашней встречи. — Он подумал, что это сделал мой тайный любовник, в то время, как днём я пудрю мозги исключительно тебе.
— Блин… — Артур на секунду останавливается. — Полин, я тебя подставил? Я сам не знаю, как это вышло. Обычно я… ну, не делаю такого.
Черт, как же очаровательно он смущается. Не первый раз замечаю за ним такое, но эффект, производимый на меня, никак не снижается.
— Да ладно тебе. Мы, вообще-то квиты. У тебя вон тоже, — показываю на следы-царапины на его шее и опускаю глаза.
— Ну, мне-то легче отмахнуться. Могу сказать «отвали» и все. А тебе пришлось… Я знаю, каким бывает Дэн. Я поговорю с ним, не волнуйся.
— Да не надо! Все нормально, Артур, честно! — чувствуя, что густо краснею я из-за этого дурацкого конфуза, отвлекаюсь на закипевший чайник, после чего возвращаюсь к столу. — Мы с Дэном и так все решили, нормально общаемся. Он же мне и рассказал о том, что было. Ну, там… в школе. И тут я сразу о тебе подумала. Ты же попал туда, когда все только-только случилось. Тебе же
— Не совсем сразу, — уточняет он, заканчивая свою часть работы и ожидая, пока я разолью кипяток по чашкам с чаем. — Пюс время, пока мы собрались и выехали. Сама помнишь. Уже где-то час прошёл.
— И… и что?
— И ничего. Ничего хорошего, — упрямо закрывается он. — Зачем тебе?
— Ну, как же… — не знаю, как сразу рассказать ему все. — Хочу знать правду, из первых уст. Все об этом говорят, уже мифы и сплетни всякие поползли, а я не в курсе, чему можно верить, а чему нет.
— А ничему не верь. Ясно, что не каждый день у нас такое случается, гудеть народ будет долго и нести всякую хрень — тоже, — Артур едва сдерживает раздражение. — Только тут не языками чесать надо, а сесть и подумать — как такое, вообще, могло случиться? Кто где хлебалом прощелкал — школа, родители? Друзья? — вижу, что его прорвало и молчу, не перебивая, не задавшая лишних вопросов. Все это позже, потом. Сейчас пусть говорит. Все, что думает, пусть и говорит.
— Я, Полин, если честно, сам не знаю, почему они к этому так относятся. Почему принимают это так… Какой-то тупой хайп на чужой смерти. Чёрные ленточки, стены памяти, вон на памятник уже собирать начали. Они что, главного не видят? Что это уже дно, понимаешь? Край тупости! Выпрыгнуть из окна ради лайков в интернете… Это, блядь, ни в какие рамки. Совсем охренели со своими конкурсами и соцсетями… Придурки! — он зло выдыхает и снова какое-то время молчит.
Я тоже молчу, впервые услышав от него такие резкие слова, и понимаю, что у Артура своя болезненная зацепка в этой теме. Присматриваюсь к нему внимательнее — губы сжаты, желваки под кожей ходят так, что, кажется, ещё немного и он заскрежещет зубами. Вовремя напоминаю себе, что у него же сестра-выпускница, может быть, из того же класса, что и Виола.
Тем более, надо попытаться разобраться во всем. Пусть эту девочку я знаю только по голосу, но количество тех, о ком я волнуюсь и кто находится слишком близко, в тени этого странного происшествия, постоянно растёт.
— И самое тупое, знаешь что? — продолжает Артур. — Что она таки стала знаменитой. Сейчас только о ней говорят, пишут, репостят, снимать уже что-то собрались. Сами подогревают весь этот бред, а потом будут удивляться, если появятся подражатели. А они точно появятся. Кто не захочет себе тысячу лайков или сколько там им надо? Похрен, что для этого надо сдохнуть. Популярность важнее жизни — вот что сейчас у них в головах.
— Прости, что заставляю это все вспоминать, — наклонившись через стол, беру его за руку и чувствую, как он в ответ сжимает мои пальцы.
— Ладно, Полин. Давай закончим, — машинально отвечает он. — Не очень много я там видел, так что и говорить особо не о чем. Только не надо ещё и тебе на всём этом хайпиться, ладно?
— Да я и не думала хайпиться!
— Все, понял. Извини, — исправляется он, стараясь взять себя в руки, и я даже жалею об этом. На волне злости он мог бы рассказать мне гораздо больше, но сейчас я вижу — у него снова все под контролем.