Никогда в жизни
Шрифт:
Мария, кажется, Антуанетта
Ничего не скажешь, денек выдался... насыщенный. Размышления о загадочном майоре занимали меня весь его остаток. Вечером же мы с Лелькой, невзирая на побаливающие мышцы, естественно, продолжили свои «танцы» в свежеоборудованном зале. Все-таки насколько комфортнее заниматься, когда поблизости качаются крепкие мужики — всегда есть кому подстраховать. Вот только при них не поговоришь. Хотя, если в зале не просто время проводить, то все равно не до разговоров.
Потом мы всей толпой отправились попить чайку. Засиделись
— Вот. Если что понадобится, звоните. В любое время. Ночью тоже. Телефон у меня в комнате, — и так смешно при этом набычился. Ну, какой он медведь — медвежонок. Правда, большой очень.
Потом мы с Лелькой еще часа два обсуждали мои «новости». Да, да, да, баб хлебом не корми, дай языки почесать. Ну и что? Не о тряпках же!
Конечно, утренний подъем опять превратился в проблему, и к себе домой я влетела за десять минут до оговоренного времени. Только успела более-менее ликвидировать «нормальный рабочий беспорядок» и пылевые сугробы — складывается впечатление, что пыль чувствует отсутствие хозяина и скапливается с утроенной скоростью — как раздался звонок в дверь. Видимо, для человека, привыкшего носить форму, «часов в одиннадцать» означает «одиннадцать ноль-ноль», и никак иначе.
Около часа гость зачем-то просматривал мои тексты, время от времени задавая какие-то непонятные вопросы. Я, изображая рабочий энтузиазм, написала аж десять строчек и сварила кофе.
Затем господин Ильин минут двадцать «освещал интересующий меня вопрос». Мастерски освещал, надо сказать: ничего, что не проскакивало бы уже в газетах или на ТВ, в рассказе не было. Виртуоз! Ему бы в политики податься…
— Вот, собственно, в общих чертах и все. Вас еще что-то интересует?
Ну, однова живем! Я глубоко-преглубоко вдохнула...
— Никита Игоревич, только один еще вопрос.
— Хоть десять.
— Зачем вы за мной ходили?
— Какая вы… наблюдательная девушка…
Правильно, он же не знает, что дело отнюдь не в наблюдательности, просто его... э-э... мужественный облик потряс мое… э-э… девическое воображение.
— По уму следовало бы не интервью вам давать, а вас-то и допросить.
— Это на какую же тему?
Он пожал плечами:
— Обо всем, что вам известно.
— Мне многое известно, можно попытаться. При хорошем раскладе лет за десять управитесь, — зачем я начала хамить, я и сама не знала. Не то от обиды, не то по природной вредности характера. Однако на господина майора моя наглость отчего-то не произвела впечатления. Во всяком случае, голоса он не повысил и сохранил на лице все-то же задумчиво-непроницаемое выражение.
Сосредоточенно изучая рисунок на шторах, гость равнодушно заметил:
— Мне думается, что ваш интерес к фальшивомонетчикам вызван отнюдь не профессиональными изысканиями или, как вы выразились, сложившейся ситуацией, — и взял паузу. Прямо в лучших традициях классического театра. Казалось, он может промолчать так лет двести. Я сломалась первой:
— Ну предположим, что у меня какой-то личный интерес. Это ведь не значит, что меня непременно нужно в чем-то подозревать? Потому что я и сама не знаю, что это за интерес. И позволю себе заметить,
— Да кто вас знает… Хотя сдуру проболтаться — это вряд ли.
Эх, люблю, когда хвалят! Даже настроение поднялось. Все-таки Никита Игоревич — душка. Правда, бесцветное «господин майор» ему не подходит. Надо бы что-то такое же сдержанное, но более геррроическое. Ну например… Герр майор. Идеально.
— Тогда рассказывайте. Жора?
— Вообще-то в этом доме в разное время квартировало человек десять. Но вы правы. Жора... Мастер-гравер, виртуоз, когда-то... ну да это уже археология.
— Его убили?
— Может быть, и нет. Случайности все-таки бывают.
— Никита, а разве для изготовления фальшивок до сих пор используют клише? Зачем нужен гравер? Новые технологии и все такое...
— Неужто вы инструменты Жорины обнаружили? Ну молодцы! Берегите, это ж музейный экспонат!
— Я серьезно!
— И я серьезно. Да ладно, ладно. Когда Жора приехал сюда, около него начала крутиться кое-какая публика... Наша публика, местная...
И тут у меня в голове начала складываться очень даже логичная картинка.
— Жора привез сюда часть «продукции», и ваша публика теперь пытается до нее добраться, точно?
— Ну где-то так. И было бы очень неплохо эту, как вы выразились, «продукцию» найти и ликвидировать.
— Видите ли, Никита... — и я вкратце рассказала ему предысторию: наследство, звонки, визиты...
Дура, трижды идиотка! Только сейчас мне пришло в голову, что герр майор может разыскивать «продукцию» отнюдь не по долгу службы. Хотя… если он из «искателей», про звонки и прочие глупости и так знает. А вот наследство все равно в картинку не укладывалось. Наверное, все эти сомнения достаточно явственно отразились на моей физиономии, потому что герр майор усмехнулся:
— Рита, как вы полагаете, кто из нас сейчас больше рискует?
— Я, конечно!
— Н-да? Ну, может быть. Во всяком случае, теперь ясно, что местонахождение этой самой «продукции» никому из Жориных знакомых неизвестно, иначе давно бы уже достали и никого не тревожили. Так что вы мне все-таки здорово помогли, хотя наверняка не рассказали и половины того, что вам известно.
— Ну извините, чем богаты...
— Не рычите, я ваш должник. Может, вас в театр сводить?
— В театр? — изумилась я.
— Ну не в кабак же вас приглашать, — он усмехнулся. — Ну что? Вот прямо сейчас, а?
Ничего не понимаю!
11.
С помощью кольта и доброго слова вы сможете достичь гораздо большего, чем одним только добрым словом.
Аль-Капоне
За несколько шагов до калитки Ильин вдруг шагнул вперед, неуловимым движением отправив меня к себе за спину. Я и сообразить не успела, что происходит, как тьма вытолкнула из себя какую-то тень, которая кинулась к нам с воплем: