Никогда в жизни
Шрифт:
— Что-то случилось?
— Все обыкновенно. Маменька опять завоспитывала. Ах, одинокая женщина с ребенком, да так нельзя, да жизнь такая тяжелая, да как же без мужской поддержки, да мальчику отец нужен! Вот скажи, я у нее хоть раз помощи просила? Делать ей больше нечего, как меня замуж выдавать.
— За кого-то конкретного?
— Да вроде нет, знакомить не пыталась, только на мозги капала. Она ведь далеко не дура, ну, за исключением своеобразных жизненных принципов.
— В смысле?
— В смысле, у женщины должен быть муж, и все тут. Так положено.
—
— Она вдова, она чтит память супруга и помогает любимой дочери воспитывать внука. Только сейчас начинаю понимать, сколько на себя отец брал. Или это она так изменилась? Хотя надо отдать ей должное, с Дениской великолепно управляется, никакого сюсюканья и баловства не позволяет. А вот меня надо непременно пристроить.
— Она каждый раз так?
Лелька покачала головой, потянулась так, что косточки хрустнули.
— Я думаю, что муженек ненаглядный приезжал с сыночком повидаться, ну, и накрутил ее, мол, помню, люблю, хочу все вернуть, а она и рада стараться.
— Ну, хоть намекнула?
— Да нет, конечно. Она же отлично знает, что на меня давить нельзя, где сядешь,там и слезешь.
— А ты его совсем не желаешь видеть?
— Ну… Что значит «совсем»? Не знаю. Он нормальный, в общем, мужик, просто не сложилось. Тем более, четыре года прошло, черт его знает, каким он стал. Люди меняются...
— Значит, альбом ты матери не показывала?
— Показать-то показала, еще до того, как из нее воспитательный энтузиазм хлынул.
— Ну и?
— А ничего. Пролистала, поглядела, никого знакомого не нашла. Только удивилась, чего это на снимках все белесые, как выцвели. Отец-то черный был, вроде итальянца. А на фотографиях вообще почти что негр.
— Да и ты не светлее, — Лелька похожа на Дюймовочку в негативе. — И Дениска черненький… Так, может, этот твой южный поклонник, — я вытащила из-за телефона средиземноморскую открытку и помахала перед Лелькиным носом, — на самом деле какой-нибудь родственник?
— Ты хочешь сказать, что причина его настойчивости — не моя неземная красота, а тоже какое-нибудь наследство? «Невероятные приключения итальянцев в России», дубль два?
— Ну… а почему нет?
Лелька покачала головой:
— Тогда и у этих, из альбома, должны быть итальянские корни, логично? Чего ж вся публика такая белесая? Или ты считаешь, что на меня сразу два наследства свалилось? Не многовато?
— Н-да, верно… Что-то меня занесло. Но, — я опять ткнула Лельке открытку, — он ведь пишет о смерти? Значит, кто-то все-таки умер? Или это не смерть? Вот, в самом конце.
Лелька хохотала минуты три, аж пришлось водой отпаивать. Отсмеявшись и утерев слезы, она наконец объяснила:
— Это они такие пылкие в своей Италии. Любить, мол, буду до самой смерти.
— Всего-то? Жалко…
14.
Прежде, чем делать открытие — загляни в справочник.
Архимед
Остаток воскресенья и весь понедельник
— Так я и думал. То-то меня Маргарита Львовна о технологиях спрашивала... Вещь знатная. Раритет. Только бесполезная: что Жора гравер, и без того было известно. Для суда еще могло пригодиться, а кого теперь судить? Вот если бы вы про его тайник рассказали...
— Но мы не знаем!
— Да верю, верю.
— А вы нам расскажите, что сами знаете, — когда нужно, Лелька умеет разговаривать голоском слаще клубничного варенья. — Если сложить в одну кучу все известное, вдруг какая-то идея возникнет...
— Да вряд ли, все уже более-менее ясно, осталось сами фальшивки найти, за пару дней управимся. Самостоятельные девушки, вы разве на работу не собираетесь?
— У меня одна встреча после двух, да и ту можно на завтра перенести, — честно доложила я.
— А я притворилась, что еще кое-какие документы дооформить надо, и отгул взяла... — опустив очи долу, призналась Лелька.
Майор понял, что деваться ему некуда и оглядел нас с плохо скрытой завистью.
— Н-да, хорошо быть представителем творческой профессии. Ладно, спрашивайте, — он усмехнулся, и я как-то сразу усомнилась в том, что ему вообще хотелось куда-то деваться. — А то вы от своего любопытства и неуемной энергии еще чего-нибудь учудите.
— Их все-таки посадят? — не утерпела Лелька и пояснила: — Этих, из подвала. И еще один должен быть, такой весь из себя на банковского работника похож...
— А он и есть банковский работник, — вздохнул Никита. — Только сажать их, строго говоря, не за что. Незаконное проникновение в подсобные помещения — такая мелочь, из-за которой уголовное дело никто возбуждать не станет. Разве что вы сами будете ходатайствовать, да и то вряд ли. Вот если бы вы их в доме поймали... Да ладно, этот детский сад никому не интересен, они ведь наполовину случайно в эту историю вляпались.
— Ничего себе случайно! — возмутилась Лелька. — Столько нервов своими звонками истрепали.
— Ну, это они от большого ума психическую атаку проводили.
— Так они действительно хотели этот дом купить? На какие деньги?
— Стоп, девушки, а ведь это идея, и недурная. Они были очень настойчивы?
— Мягко сказано! Полторы недели трезвонили, а дамочка, когда я ей отказала, чуть живьем меня не проглотила.
— Так-так-так. Объясняю в двух словах. Эта, как вы ее назвали, дамочка, кстати, зовут ее Лариса Владиславовна, а она себя величает Лорой, так вот, у нее в поклонниках ходит один наш... в общем, следователь прокуратуры, как раз по этому делу.