Никогда в жизни
Шрифт:
— Где?
— Как это — где? — опешила я. — Где живой?
— Где пульс щупали? — устало поинтересовался «Порфирий Петрович».
— На запястье. На сонную смелости не хватило.
— Тело не поворачивали?
Я поколебалась между возмущенным «вы с ума сошли» и более спокойным «разумеется, нет» и в результате сказала просто «нет». Очень все это было скучно. В книжках и кино беседа со следователем (инспектором полиции, частным сыщиком и т.п., нужное подчеркнуть) производит совсем другое впечатление. Если ты сыщик, так задавай какие-нибудь
— Еще что-нибудь помните?
Я закрыла глаза, восстанавливая страшную картинку.
— Кажется, у него щека была оцарапана... Так... лежал он почти на левом боку... значит, правая.
— Зубы сильно оскалены?
— Нет, как будто улыбался... И запах мерзкий.
— Перегар?
— Черт его знает. Просто брр! Ах да, еще ключи.
— Какие?
— Вроде от машины. Лежали как раз у левой руки, до которой я дотрагивалась, такие, с монеткой. А что, там не было ключей?
— Да были, были. Вы их не трогали?
— Нет. Зачем?
— Ну, мало ли, из любопытства или показались знакомыми... Кстати, вы были знакомы с погибшим?
— Так, шапочно. В преферанс днем раньше играли.
— И тем не менее вы утверждаете, что его не узнали?
— И утверждаю, и не узнала… А что вы хотите? Я вообще не восприняла «это» как человека.
— В каком смысле?
— Ну вроде как видишь кадр из какого-то кошмарного фильма... не могу объяснить. Какое там узнать — ноги не держали, думала, сознание потеряю!
— Пульс тем не менее проверили и на зрачки внимание обратили, и ключи заметили, и даже царапину на щеке. Вы вообще наблюдательный человек? Хорошо владеющий собой?
— Да что вы! Чуть сама рядом не легла от впечатлений. Ключи... Зато я даже не помню, во что он был одет.
— Да-да, конечно. Вспомните, когда вы выходили из своего коттеджа, у соседей свет горел?
— На его половине да, в гостиной, а у супруги было темно, — я подумала и для большей точности добавила, — кажется.
— Во сколько это было?
— Без чего-то одиннадцать, без десяти, максимум без пяти. Самый край — в одиннадцать. Без четверти я телевизор выключила, переоделась, ну, пусть пять минут на одно, на другое...
— Вы часто гуляете по ночам?
— Так до полуночи еще вечер.
— И не страшно?
— Я в городе-то не боюсь вечером ходить, а уж здесь... Хотя теперь, наверное, буду бояться.
— А вообще в этот вечер вы своих соседей видели?
— Только в окно. И не совсем вечером. Я возвращалась с пляжа, ужасно голодная, и перед тем, как пойти перекусить, надо было переодеться. Проходила мимо их домика и видела обоих, живых-здоровых. Правда, недолго, секунду-другую.
— Что они делали?
— За столиком сидели, в гостиной.
— Разговаривали?
— Наверное. Сидели друг против друга, в такой ситуации люди редко молчат, если только не в ссоре. Но тогда зачем сидеть и любоваться? Картинка выглядела довольно-таки мирно. Ну, мне так показалось... а, вот еще
— То есть просто сидели?
— Не знаю, на столике бутылка стояла.
— Водка, вино, коньяк? Полная? Початая?
— Ну, знаете ли, этого уже через окно не разглядишь. Кажется, водочная и кажется, початая... Да и сколько успеешь увидеть за пару секунд, пока мимо проходишь?
— Больше в комнате никого не было? Только они двое?
— Не могу сказать, я видела едва ли полкомнаты.
— Хорошо. Во сколько это было?
— Точно не скажу. Уже смеркалось, у них торшер был зажжен, иначе я вообще ничего бы не разглядела. По-моему, около девяти, но это очень приблизительно, плюс-минус полчаса, если не больше.
— Около девяти вы шли с пляжа? — мой визави, кажется, удивился. Ну наконец-то! А я уже чуть не решила, что он просто робот. Хм-м. А в этом есть смысл. Толковых специалистов наверняка не хватает, значит, их надо беречь для всяких «хитрых» преступлений. Для такой скукотищи, как пьяный, потерявший дорогу, и робота достаточно будет, да? «Робот» меж тем терпеливо ждал разъяснений на предмет моего присутствия на пляже в неурочный час.
— Я же не загорала — так, побродить и окунуться перед ужином решила.
— Так. И вот еще что. Вы ведь журналист?
— Да.
— Что такое тайна следствия, надо объяснять?
— Нет.
— Не кидайтесь пока ничего писать, хорошо?
— Пока — это сколько?
— Ну, скажем, неделю. А то взбаламутите всех, придется опровержение давать, самим же неловко будет.
— А разве это не несчастный случай? Есть основания думать иначе?
— Вот видите, вы уже начинаете строить домыслы, хотя ничего подобного я не говорил.
— А можно я напишу исключительно о личных впечатлениях? Материал-то какой — исповедь нашедшего труп! И какой труп! Не бомж никчемный. А материал вам покажу, вы повычеркиваете все, что вам не понравится. Ладно? А то сейчас свежесть впечатлений уйдет, и будет уже совсем не то.
Кажется, мне удалось вполне достоверно изобразить восторженную идиотку.
— Ну, хорошо, — согласился Сергей Львович, хотя и с явной неохотой.
И все-таки — можно ли за час-полтора накушаться до такого нестояния, чтобы в обрыв влететь? Невзирая на кусты и ограду, а?
6.
Знание — сила.
Майк Тайсон
Дружный журналистский коллектив временами напоминает бодренького жизнерадостного щеночка. Он с восторгом скачет вокруг тебя, призывая к игре, с тем же дружелюбием напускает лужу в твои тапки, тут же прыгает на подвернувшийся кстати мячик — безграничная ласковость и такое же безграничное к тебе равнодушие. Привет! Куда пропала? В отпуске? А действительно посвежела, похорошела. Ну пока, отдыхай!