Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Адский жнец

– Кея, – тихо прошептала Николетта, разглядывая кольцо на безымянном пальце правой руки, которая лежала на колене. Золото кольца блестело, отражая свет, – я не могу поверить, что это не сон…

Тут ее руку накрыла правая ладонь Хибари, а когда девушка подняла взгляд, она увидела, что Кея улыбается ей. В глазах цвета стали виднелось такое несвойственное хозяину этих глаз тепло и нежность.

Чуть сжав пальцы невесты, ГДК произнес:

– Больше я не оставлю тебя, Николетта. Ты обещала мне, что вернешься ко мне, но я не выдержал. Особенно после нашего путешествия в будущее.

Я не привык говорить такие слова, но…. Ради тебя я оставил Намимори, ради тебя оставил Комитет. Я пошел на это, лишь бы быть рядом с тобой. Видеть твои глаза, слышать твой смех. Я не мог допустить даже мысли о том, что тебя будет кто-то обнимать, держать за руку. Мне были ненавистны эти мысли.

– Кея, – пораженно выдохнула девушка, глядя на жениха широко распахнутыми глазами, – я… ты, что, мне в любви признаешься?

– Так и знал, – прошипел сквозь зубы ГДК, готовый сорваться с места, – чертов Конь, мертвый в скором времени Ананас…

– Кея, стой!

Николетта ухватила жениха за ладонь и переплела их пальцы, отчего кольца соприкоснулись, заставив своих владельцев вздрогнуть. Оба не привыкли к ободкам, что теперь охватывали безымянные пальцы обоих.

– Я… ты прав, слышать от тебя подобное непривычно, – улыбнулась Николетта, вставая на колени, не вставая с кровати. Чуть приподнявшись, чтобы быть почти на одном уровне с Хибари, что успел вскочить с кровати, девушка коснулась свободной рукой щеки жениха, заглядывая в столь любимые глаза. – Но это совсем неважно. Тебе совсем не нужно говорить о любви, клясться мне в ней. Лишь скажи, наши чувства взаимны?

ГДК некоторое время стоял неподвижно, шокировано разглядывая стоящую на коленях девушку, ради которой он помчался в абсолютно чужую для него страну.

Вместо всяких слов, Хибари встал одним коленом на кровать и поцеловал невесту. Той не нужно было объяснять, что это значит.

Не разрывая поцелуй, Кея скинул обувь и лег на кровать. Разорвав поцелуй, Хибари прижал к груди теперь точно свою девушку и невесту, понимая, что теперь все на своем месте. Николетта же, лежа в кольце любимых рук, наконец, почувствовала себя защищенной. Почувствовала себя любимой и нужной.

– Кея.

– М?

– А в какой класс ты перевелся?

– В твой.

– Но ты старше…

– Мой перевод, это лишь формальность, Зверек. Я уже давно закончил школу. Здесь я лишь для того, чтобы никто не позарился на мою будущую жену.

– С этим справились бы и мои Хранители, – надула щеки девушка, поднимая голову и глядя в стальные глаза напротив.

– Зверек, просто не спорь. Ты моя, а я свое никому трогать не позволю.

– Даже мне?

– Ты хочешь потрогать себя? – изогнул бровь Хибари, а в глазах застыл смех. – Я не возражаю, но все же предпочту заниматься этим сам.

– Кея!

– Все-все, не буду больше, – усмехнулся ГДК, глядя на макушку любимой, так как пылающее лицо девушка спрятала у него на груди. Поцеловав девушку в волосы, Хибари зарылся носом в длинные пряди и улыбнулся, касаясь подбородком макушки. – Спи, чудо мое.

Николетта не отвечала, пока парень не ощутил дрожь. Кея отстранил ее от себя, чтобы увидеть глаза, полные слез.

Не выясняя причин и не расспрашивая, Хибари прижал к себе невесту, поцелуями осыпая лицо девушки.

– Ты моя, девочка, а значит, я никогда не оставлю тебя. Поверь мне. Доверь себя мне, и я никогда не предам тебя.

– Я,… я верю тебе.

Услышав это, Хибари показалось, он стал самым счастливым человеком. Такое доверие нельзя предать. Нельзя допустить того, чтобы глаза потухли.

– Спи, малыш. Я буду рядом.

Уткнувшись носом парню в ключицы, Николетта засопела. Хибари же не спал, закинув одну руку под голову, а другой, прижимая невесту к себе за плечи, губами касаясь макушки. После сон его все же настиг и Кея заснул, прижимая свое счастье к себе. Для себя он уже все решил. Они будут вместе, и никто не посмеет тронуть его девочку.

Утром, проснувшись раньше своей девушки, Кея просто лежал рядом, глядя на спящее личико невесты. Взгляд скользил по четко очерченным скулам, линии губ, скользил по шее, отмечая бьющуюся жилку.

И вот, ресницы дрогнули, глаза медленно открылись, являя миру, а в нашем случае только ее жениху, заспанный взгляд разных глаз. Спросонья не совсем соображая, что происходит, Николетта зевнула и села на кровати, протирая глаза и ероша волосы на макушке. Ее волосы находились в беспорядке, и уже ничто не говорило о том, что пряди представляли собой изящную прическу прошлым вечером.

За тем, как просыпается девушка, наблюдал ее жених, в мыслях умиляясь. На его губах проступила легкая улыбка, когда блуждающий взгляд невесты остановился на ее собственном безымянном пальце, а после перешел на ГДК.

– Кея? – сонно моргнула девушка, все еще слабо понимая, что происходит. – А ты чего здесь? Ты же в Японии должен быть. Я еще сплю?

– Хочешь, я помогу тебе проснуться?

Что-то в глазах возлюбленного дало понять, что нужно проснуться самостоятельно, поэтому Николетта отрицательно мотнула головой, наблюдая, как тонкие губы жениха расплываются в усмешке.

– Тогда, нам пора на учебу.

– Кея, ради Девы Марии, сегодня же воскресенье, – простонала Николетта, посмотрев на решительно настроенного парня.

– Значит, пойдем в студ. совет, решать проблемы с дисциплиной.

Некоторое время, посмотрев на жениха, Скайрини тяжело вздохнула и убито поинтересовалась:

– Ты не отстанешь, да?

И тишина была ей ответом. Еще раз, тяжело вздохнув, Николетта поднялась с кровати, подцепила двумя пальцами босоножки и направилась к выходу босиком.

Они подошли к комнате Николетты и Хибари решительно двинулся следом за девушкой, когда был решительно остановлен ладошкой невесты.

– Ты сюда не зайдешь, Кея.

– Почему?

– Я живу не одна, а Фарфаллу ты можешь напугать. Жди здесь. Я скоро.

Немного помявшись, Николетта привстала на носочки и чмокнула жениха в уголок губ, тут же отстраняясь и со смехом закрывая дверь:

– Чтобы не дулся!

Хибари, ошалело смотря на закрывшуюся перед его носом дверь, коснулся губ и улыбнулся, прикрыв глаза. Его девочка начинает прощупывать почву, словно желает узнать, насколько хорошо он себя контролирует.