Никому тебя не отдам
Шрифт:
Ноги несли невесть куда. Я шла по незнакомым улочкам, глотая слёзы вперемешку с обидой. Пелена устилала путь перед глазами. Куда я шла? Неважно. В тот момент ничего не имело важности. Забрела в какой-то магазин. С дуру купила бутылку водки, будто алкоголь мог помочь решить проблему. Нет, конечно же. Не решил он проблему. Только помог помянуть и проводить в вечный путь. А проводить, как раз-таки, было что. Я хоронила любовь.
Кварталы сменяли друг другу. На одном перекрестке повернула направо. Почему направо? Всё просто. В том направлении горел зелёный цвет светофора. Забрела в какой-то дворик. Долго бродила около незнакомых домов, пока не оказалась
Почему-то вспомнилось детство. Когда мне было лет десять, мы с Ванькой любили лазить по крышам гаражей. Братец забирался первым, а затем помогал мне. В то беззаботное время нас не волновала возможная угроза в виде падения с крыши. Нас тогда вообще мало, что беспокоило. После нахлынувших воспоминаний захотелось вернуться в прошлое. То прошлое, где самой большой бедой была ссора с любимой подружкой или наказание в виде домашнего ареста на целую неделю. Как же мне хотелось снова стать ребенком, чтобы зелёнкой можно было вылечить любую рану. Так и произнесла вслух волшебные слова, что в детстве говорила мама: "У кошки боли, у собачки боли, а у Лесеньки — заживи".
"Заживи у Лесеньки сердце, пожалуйста", — вслух смеялась, делая очередной глоток водки прямо из бутылки. А затем попыталась забраться на крышу одного гаража. Залезла на дерево. Ободрала ладони и колени просто, пока пыталась достичь желанной цели. Понятное дело, давно я не лазила по деревьям. Кажется, это было совсем в прошлой жизни. Уселась на холодный шифер, подстелив под пятую точку кожаную куртку. Хорошая была курточка. Дорогая. Да только это, разве, имело значения? Нет, никакого.
Солнце уходило за горизонт. Приближался закат. Я подставила лицо под последние лучи солнца, искренне радуясь теплу. Водка приятно обжигала горло. В голове становилось пусто. Послышалась трель мобильного телефона. Потянулась к сумке. Скривилась, прочитав имя абонента. Вольский. Кто же ещё? Долго не решалась принять вызов. Даже хотела телефон выбросить, но передумала. Дорогой айфон, вряд ли когда-нибудь заработаю на такой. Смешно стало от этой мысли. А нужно ли вообще работать, когда рядом такой жених челом поклоны бьёт? И чего я от него нос воротила? Ишь, какой грамотный парень. Всё наперёд просчитал.
На звонок всё же ответила после неизвестно какой попытки. Сначала думала просто молчать в трубку, но Тимур так орал, что не сдержалась:
— Не ори на меня. Где хочу, там и сижу. И не скажу тебе, где именно сижу. Не твои заботы, Тимурчик. Отвали от меня наконец-то. Достал. И вообще, иди к черту, Вольский.
Вызов завершила, широко улыбаясь, будто безумная. Гордость какая-то появилась. Прямо похвалила себя: "Молодец, Соболева. Как ты их сегодня сделала, а? Одному по морде врезала, а другого на три буквы послала".
Дальше всё, как в тумане было. Пила водку, курила сигареты, считала воробьев на проводах электросети. Жизнь приобретала краски. Уже заметно опьянела, от того и легче стало. Свободнее, что ли. Сколько прошло времени я не знала, но в бутылке уже почти не оставалось выпивки, когда послышались голоса.
— Чёрт, — вслух выругалась, не веря собственным ушам.
Но только голоса от этого не прекратились, а стали ещё громче. Так и слышалось издалека "Леся". А потом опять мобильник позвонил. На этот раз был Ванька.
— Сестрёнка, ты где? — Только и смог произнести встревоженный голос.
Хотелось ответить: "В Караганде", но
Ванька нашел меня в скором времени. Залез ко мне на крышу. Обнял крепко-крепко, а я в шею ему уткнулась, говоря о том, что он — единственный мужчина, кому я могу доверять в этой жизни. У брата мускул на лице задрожал. Так и видела, как он злился.
— Алеська, кому я должен начистить морду? Ты только скажи. Кто тебя обидел? — Всё спрашивал и спрашивал, тряся меня за плечи. Но я не признавалась.
Не помогут кулаки. Разве сердце болеть перестанет? Нет. Только время расставит всё по своим местам.
А потом в пьяную голову трезвые мысли ворвались. На братца с недоверием посмотрела, хитро прищурившись:
— Как ты меня нашел?
— Это не я. Тимур нашел. — Ответил братец, сомнительно выдавливая из себя слова.
Я за плечи мужские ухватилась, крепко вцепившись пальцами за воротник кожанки. Только и шевелила губами "Почему". На большее мой речевой аппарат был не способен. Водка достигала своего апогея.
— Твой айфон, сестрёнка. Тимур отследил его местоположение, — всё оказалось гораздо банальней, чем я могла предполагать.
Методы Вольского действительно были действенными. Возможно, он даже специально подарил мне этот чертов телефон, чтобы следить за каждым шагом. Скорее всего, так и было, но сейчас меня это мало волновало. Точнее сказать, в моей кондиции меня вообще ничто подобное не могло волновать. Жизнь просто катилась по наклонной.
Братец помог слезть с крыши гаража. Ну, как помог? На мужскую спину залезла, крепко обхватив торс ногами. Так и спускался Ванька со своей ношей, точнее дровами. По-другому нельзя было назвать моё состояние. Когда мы оказались на земле, откуда не возьмись, появился Вольский. Стоял напротив, оглядывая меня с головы до ног. А я за Ваньку держалась, едва стоя на ногах. Понятное дело, нажралась, да ещё на голодный желудок. Двойной удар для организма, так сказать. Но здоровье меня не беспокоило. Мне бы день простоять, да ночь продержаться. Не помню, кто сказал, но выражение подходило, как нельзя кстати.
— Где тебя носило? — Вольский на арену вышел. Отчитывать принялся, да хорошо, что Ванька пресек все попытки. За плечо друга схватил, заставляя не делать шагов в мою сторону.
— Полегче с ней. Она моя сестра всё-таки, если ты забыл, — а Вольский так и застыл на месте, не ожидая реакции друга.
— Почему она пьяная? — Мужики начали общаться между собой, выясняя причины и обстоятельства.
Мне, в свою очередь, совсем было не до разговоров. Хорошо, что рядом пенёк был. Так и уселась на него, прикуривая сигарету. Затянулась. Стала наблюдать за кольцами сизого дыма. Ребята о чём-то спорили между собой. А мне плевать на них всех хотелось с высокой колокольни.
— Леся, идём. — Очнулась, когда увидела перед собой руку Тимура. Он стоял напротив и ждал, когда я обращу на него внимание.
Огляделась по сторонам. Братца и след простыл. И когда он только успел слинять? Неужели, оставил меня на растерзание этому волку?
— Не хочу, — так и не встала с пенька, на что Тимур заметно разозлился.
— Мне тебя понести?
— Тебе по душе с дровами возиться? Так забирай, Тимурчик. — В голос засмеялась. Удивительно, но Тим воспринял слова буквально.