Никто не ангел
Шрифт:
– Сердце?.. Или… – произнес он. Вика кивнула. – Инфаркт?.. Она в сознании?..
– Я… я точно не знаю, мне позвонили… Но она в сознании была… Господи, Сережа, я…
– Успокойся, я с тобой. Сейчас же поедем к ней. Анюта, сможете меня заменить?.. У меня еще одна пара. Ведомость… – Сергей помешкал и схватил со стола стопочку бумажек. – Ведомость тут, материалы, задание на дом… Вы все это знаете. Выручите меня? Буду очень благодарен.
Вика только теперь увидела, что почти в пустом в этот час помещении за ними молча наблюдает симпатичная
– Да, конечно, Сергей Александрович… Не волнуйтесь, – Анюта кивнула. Сергей был единственным, кто всегда ободрял ее праведные труды и даже защищал перед властной научной руководительницей, и она питала к нему исключительно добрые чувства. Глядя же на избранную им девушку, она моментально прониклась симпатией и к ней.
Всю дорогу Сергей обнимал и утешал Вику. Ждал в коридоре больнице, пока она поговорит с матерью и узнает у врачей все о ее состоянии: для знакомства с родительницей сейчас был явно не лучший момент. Виолетте до сих пор удавалось отнекиваться от ее расспросов и держать наличие друга в тайне. Откуда взялась такая суперспособность – одному Богу было известно.
– Ну как?.. – спросил Сергей, когда Вика вышла, измученная и подавленная.
– Ничего… Обошлось… Инфаркта, говорят, не было… Ее подержат здесь пока…
Снова метро. Вика поблагодарила Сергея за все и хотела попрощаться, но он ее остановил.
– Я провожу тебя. Не отпущу одну: ты еле на ногах стоишь.
Она сильно не протестовала. А он настоял, что зайдет к ней и посидит, пока ей не станет лучше. И зашел.
Пока Вика безвольно подпирала голову руками, он, решив, что сейчас не до церемоний, стал делать ей чай, хозяйничая на ее кухне, и заставил немного поесть.
– Тебе надо выспаться сегодня. Корвалол есть?.. Прими на ночь.
– Валокордин в холодильнике стоит… – ответила она слабо. – Только от него я не проснусь завтра на работу…
– Тебе бы отгул взять.
– Нет, я справлюсь… Отпрошусь пораньше, чтобы съездить в больницу…
– Я с тобой поеду.
– Спасибо…
Виолетта уже ознакомилась с причудами рабочего дня преподавателей. Занятия у них были два-три раза в неделю, большую часть работы они делали наедине с собой, часто – дома. Сергей же намеренно приходил работать на кафедру, чтобы потом пойти с ней погулять.
– Я переоденусь…
Сергей дождался, пока Вика впустит его в гостиную этой чисто женской квартирки. Такой чистой. Небогатой… Но кто сейчас мог похвастаться особым богатством?.. Все же двушка – результат предприимчивости матери, сумевшей улучшить жилищные условия несколько лет назад. У Вики хотя бы есть своя комната, она же гостиная. Очень миленькая.
Время текло, вареное и бездарное. Телевизор воспринимался плохо, Вика сидела на диване молчаливая и потерянная. Он – возле нее.
– Уже полдесятого. Может, спать лучше ляжешь?.. – предложил Сергей.
– Да… Да, ты прав… И тебе надо ехать, а то поздно уже…
– Ничего… –
Когда Сергей вернулся в комнату с чашкой, он обнаружил, что Вика вконец расквасилась. Она рыдала в бесконечном отчаянии, взъерошенная, с опухшими губами и дрожащими руками.
– Что ты?.. – Сергей поставил чашку на столик и вновь сел рядом.
– Прости…
– Все в порядке, врач же сказал…
– Я знаю… Просто… я так испугалась… Я не знаю, как выдержу, если…
– Никаких «если». С ней ничего не случится, слышишь?.. Полежит немного, подлечится… Вика… Ну, Вика… Из больницы люди выходят и живут долго и счастливо, поверь мне…
Он говорил спокойно, гладя ее по голове, и ничто не выдавало, что для него самого это место представлялось парком ужасов и смерти.
– Я с тобой… Ты не одна, я всегда рядом, – в этот кризисный – хотя и не столь уж кризисный теперь момент – он вдруг начал делать далекоидущие посулы, удивляясь, сколь уверенно и легко они ему давались. И он не лицемерил.
– Правда?..
– Конечно. Ты стала мне очень дорога… И даже больше. По-моему, я влюбился в тебя.
– И я в тебя тоже…
Это было самое настоящее признание, объяснение. Все, что ей необходимо было сейчас услышать, он дал ей. И искренность, охватившая его, не требовала проверок и слишком уж умных рассуждений. Он думал только о ней все это время. Почему же это не любовь? Да, это она самая.
Они еще о чем-то говорили, пока их не сразило взаимное молчание. Сергей почувствовал, что Вика проваливается в сон, сидя в его руках. Он аккуратно высвободил ее из объятий и положил под голову декоративную подушку, коих тут было в изобилии.
Оглядевшись в поисках постельных принадлежностей, которые она, видимо, убирала, складывая утром диван, на котором сейчас уснула, Сергей решил, что оные, наверняка, лежат именно в ящике под этим самым диваном. Беспокоить Вику он не хотел и потому принес со стоявшей в другой комнате кровати одеяло и укрыл ее, после чего удалился спать в одиночестве, обнимая подушку. Было уже поздно ехать домой, и он совсем не хотел ее бросать. Ему ли не понимать, что она сейчас чувствовала?..
Он проснулся позже нее, чувствуя, что безнадежно помял рубашку. Одеяло вернулось на место и очень кстати: было прохладно. Значит, Вика уже встала и обнаружила его здесь.
Он вышел на кухню и встретил там совсем другую девушку: улыбающуюся, спокойную, которая вовсю готовила завтрак. Она накормила его перед тем, как должна была отправиться на работу, а он – домой. Сегодня занятий у него не было.
На прощание она горячо поблагодарила его и нежно поцеловала. А он подумал, что в ее глазах он рыцарь лишь потому, что ей ничего не известно о том, как трудно было ему заснуть из-за обуревающих его мыслей и порывов, далеких от ее мамы.
Глава 16. «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова тогда тьма?..» (Евангелие от Матфея 6:23)