Никто не ангел
Шрифт:
Вика молчала. Сергей что-то горячо доказывал коллегам, и она чувствовала свою неспособность влиться в обсуждение. Для Вики, непривыкшей к сборищам пьяной интеллигенции, каждое слово было подобно спице, проторяющей путь в ее сложившийся мир. Сама атмосфера причиняла ей физическое неудобство и заставляла ерзать и без надобности хвататься то за вилку, то за ножку бокала.
Алла сияла на все сто. Виолетта видела ее всегда такой и в университете. Длинные волосы, пущенные по спине, красная кофточка, красивое декольте. Она в полной мере являлась частью сегодняшнего
– Красивые у Вас кудряшки, свои?..
Вика отвечала, что ей трудно что-то поделать с завитками на волосах.
– После встречи с Вами Сережа стал намного веселее… Но и рассеяннее.
Сергей утопил улыбку в бокале.
– Только поаккуратнее с ним: он умеет слишком красиво говорить, – предостерегла Алла.
– Разве я при этом обманываю? – ответил ей Сергей.
Разговевшись, наполовину научная аудитория стала позволять себе намного более пошлые шуточки и провокационные замечания. Отчего-то муж именинницы вдруг заговорил о пользе свободной любви, кто-то из женщин напомнил ему, что она должна распространяться не только на сильную половину.
– Ты бы лучше начал об этом, когда Маша войдет с горячим подносом, – заметила одна из ее подруг.
Сергей был мастером жанра, посему он быстро сообразил напомнить, что свобода гораздо эффективнее брачного рабства. На вопрос Маши: «Ничего что я еще тут?», он тоже нашелся: «У кого поднос с едой, тот и хозяин. Видимо, поэтому мужчины обстругали свои дубины на скалки и отдали вам». Алла лукаво добавила: «А я думала, это потому, что у нас есть еще что-то, кроме подносов». «И поэтому тоже», – согласился Сергей примирительно.
Все посмеялись. Мужчины взялись за старые грабли и начали обсуждать, что же стало со страной после падения социализма. Виолетта не запомнила всего хода дискуссии, но у нее хорошо отпечаталось в голове, что Машенька почему-то вдруг сильно раздражилась.
– Вся наша жизнь, как секс, – провозгласила она. – Много суеты, постоянное стремление к чему-то, а достижение результата – по большим праздникам.
– Ну, хоть сегодня кому-то повезет, – усмехнулась Алла.
– Результат секса – это, наверное, дети? – предположил Сергей.
– Этого добра хватает, – вздохнула Маша, которая сегодня сумела сбагрить двух своих потомков бабушке.
– Чем искать желаемое, лучше бы наслаждалась действительным, – вставил свое слово ее муж.
– Игра не всегда стоит усилий, – хмыкнула Алла. – Женщины слишком много стараются, чтобы получить слишком мало. Думаю, со мной все согласятся.
Все почему-то промолчали, кроме Сергея.
– В таком случае, есть смысл сменить позу, – посоветовал он грубовато.
Этот был именно тот комментарий, после которого общество обычно затихает и возвращается к еде. Алла не стала отвечать. Она прекрасно знала, что, если Сергей завелся, его лучше лишний раз не трогать, дабы избежать известных по поговорке последствий.
Вечер окончился. Виолетта вышла на улицу, ощущая
– Машка зря это мясо приготовила. После твоей стряпни трудно что-то еще воспринимать, – сказал Сергей. Они стояли на улице одни. Кого-то они пропустили вперед, кто-то удалился еще раньше, некоторых женщин встречали на машинах. – Домой?
Он задал вопрос, не требующий, по его мнению, ответа. Но Вика отозвалась:
– Я, наверное… сегодня к себе.
– Почему?..
Он был слишком увлечен сегодня другими, чтобы заметить, что она расстроенна. В ее глазах нависли слезы, Вика отошла подальше, чтобы ее ни при каких обстоятельствах не мог заметить никто из новоиспеченных знакомых.
– Что не так, что? – твердил Сергей, но не мог ничего добиться. А ей казалось, что это другой человек, которого она не знает, но о котором ее, похоже, предупреждали.
– Я просто хочу к себе домой.
Виолетта отвернулась, а Сергей взял роль преследователя и заодно сопровождающего: она точно не помнила, где метро. Его злило, что она молчит.
Они дошли до станции. Сергей, потеряв терпение, схватил ее за руку:
– Черт побери, может, все-таки объяснишь, что с тобой происходит?!..
– Со мной происходит?.. – подняла глаза Вика. – Лучше бы я оставила вас вдвоем.
– С кем?!.. – изумился Сергей.
– С ней!..
Он повысил голос, а в ее взгляде проявилось негодование, он скорее почувствовал его, чем увидел в полутьме. Вика вырвалась из его общества и стала спускаться по лестнице. Не оглядываясь, она зашла на эскалатор, затем в подошедший как нельзя кстати поезд.
Сергей не стал ее останавливать. Жутко захотелось курить.
Вика ворвалась домой неожиданно, как шаровая молния, вся в истерике и полностью неспособная что-то сказать. Мать, которая уже почти легла спать, сильно растерялась и потому даже ее не отругала. Дочь захлопнула дверь в свою комнату.
Маргарита Владиславовна озадаченно остановилась в коридоре и не успела обдумать дальнейшие действия, как зазвонил дверной звонок.
– Кто?.. – взглянув в глазок и услышав объяснения, она все поняла. Ее рука отодвинула щеколду, и перед глазами предстал тот, из-за кого ее ребенок покинул родной кров.
– Здравствуйте, простите ради Бога, что я врываюсь в такой час… Вы, наверное, Маргарита Вячеславовна.
– Владиславовна…
– Простите. Владиславовна… Я Сергей – друг Виолетты. Дело в том, что… мы с Викой сильно поссорились. Я… могу с ней поговорить, очень Вас прошу?..
Сергей заметно нервничал, но его вежливость и обаяние оставались при нем и стали пропуском в комнату.
Маргарита Владиславовна осталась стоять у закрытой двери. Впрочем, ей было слышно каждое слово.
– Малыш… Я… – он подошел к дивану, сидя на котором рыдала Вика. Он уже был однажды рядом с ней в этой комнате, однако тогда причиной ее страданий был не он. – Прости, я, возможно, уделял тебе мало внимания сегодня… И лишнего взболтнул, может быть. Но ты же меня знаешь: язык – это мое слабое место.