Никто не ангел
Шрифт:
– Да не было у меня никакого опыта! – выпалила наконец она.
Перед Сергеем упали стены, а воздух показался чистым и прозрачным. И это все!..
– Так… это небольшая проблема, – проговорил он. – Да и вообще не проблема…
– Мне так стыдно…
– Нет… Это не стыдно. Хотя я не думал об этом, и вообще раньше как-то… – он прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего. – Если ты пока не готова – нестрашно. Я подожду, – он хотел добавить «немного», но остановился.
Он был такой милый, но она и не знала, чего это ему стоило в последние дней десять.
– Я
– Ну… так это отлично… – он запнулся. – Так… если ты не занята, мы можем… Я уже закончил. Я все равно домой собирался.
– Хорошо…
– Только соберу эту гадость, – он взглянул на горы рефератов, понимая, что это не очень согласуется с тем, что он с ними закончил. Но ее это волновало не больше, чем его самого.
Всю дорогу они без устали болтали и смеялись.
– Добро пожаловать… Если увидишь носки, сделай вид, что не обратила на них внимания, ладно?.. – он скинул пакет с рефератами прямо на пол. – Есть хочешь?..
– Я поела…– она огляделась. – Можно я руки помою?..
Сергей умылся и пригладил волосы на кухне. Ну, он-то всегда готов. Обычно… Из ванной она вышла довольно скоро.
– Здесь я живу… Чем богат, тем и рад, – он продемонстрировал ей единственную комнату и улыбнулся.
В углу умещалась кровать. Напротив дивана стоял телевизор, а у окна красовался заваленный книгами и бумагами письменный стол. У противоположной стены смиренно обрел свое пристанище шкаф.
– Уютно, – ответила она, и, когда он очень жарко поцеловал ее, сердце прыгнуло к горлу, а руки вцепились в его рубашку так, что ему пришлось мягко разжать их.
– Все поправимо, не забывай об этом, – шепнул он ей.
В голове было немного туманно, но туман этот был приятным. Затем сон, который прерывался явью. Они обнимались и снова засыпали.
Вику разбудил солнечный свет, который проникал через хлипкие занавески. Сергея рядом не было. Впрочем, куда он денется из собственной квартиры…
Пока она искала, что на себя накинуть, с кухни донесся крик. Вика не поняла, почему Сергей призывает «стеганый халат», и вышла к нему в трусах и блузке.
Сергей метался над плитой с тряпкой.
– Что случилось? – спросила она.
– Ты проснулась? – он повернулся. – А я хотел сварить кофе в постель в лучших традициях… А потом засмотрелся в окно, и, короче, все убежало… Надо было растворимый делать.
– Ты так только размазываешь. Дай мне, пожалуйста, – она отобрала у него тряпку и начала вытирать сама. – Это все равно очень мило…
– Конечно. «Дорогая! Кофе на плите!.. Вытри, пожалуйста».
Виолетта рассмеялась. Она промыла тряпку в раковине и вытерла плиту по второму разу. Сергей стоял в трениках и майке, и ее взгляд остановился на татуировке на его руке.
– Кстати, что ты маме сказала? – поинтересовался Сергей.
– Я ей позвонила перед тем, как поднялась к тебе в преподавательскую. Сказала, что, возможно, переночую у подруги.
– А ты сказала, что у самой симпатичной подруги?..
– Хватит… Хватит меня смешить!.. Иначе я икать начну. А можно что-нибудь поесть?
– Давай
– Примерно… примерно об этом. Садись, я сама все сделаю.
Сергей послушно опустился на табуретку.
– Сковородка там… Ножи, вилки… Тарелки там, – указал он, видя, что она суетится в поисках посуды. – Я на самом деле удивительно живучий. Ты бы видела, чем я питался, когда диссертацию заканчивал.
– Фартук есть?
– Не… Давай я тебе что-то другое дам надеть, а то испачкаешь блузку, – он вернулся с футболкой, которая оказалась для нее симпатичным платьем. – Мой организм отвык от нормальной еды. Может начаться аллергическая реакция. Но это не из-за тебя.
– Не начнется, – заверила Вика.
Завтрак был окончен. Организм Сергея сделался довольным, и он настоял на том, что сам вымоет посуду. После чего они вернулись в спальню.
– Что будем делать? – спросил он, отодвигая штору и щурясь от солнца. – Хочешь, в парке погуляем, раз такая погода хорошая?..
Он подошел к ней и поцеловал.
В парк они не пошли, да и вообще никуда не пошли.
Суббота незаметно стала клониться к вечеру, и Вика вдруг встала и засобиралась. Как ни уговаривал ее Сергей остаться, она сказала, что должна быть сегодня дома. Он с большой грустью отпустил ее и взял обещание позвонить, когда она разберется с опасениями мамы.
«Что же там за мать», – еще раз подумал он, раз все это время девушка просила не звонить ей, и он покорно слушался. Благо они могли легко общаться на работе, или же она звонила ему сама.
Вика же смело шагнула в неизвестность. Прошлая ночь и нынешний день придавали ей сияние счастья, и эту перемену трудно было не заметить.
Похоже, что-то придумывать дальше было бесполезно. Мама встретила ее долгим проницательным взглядом и спросила: «Кто же он, в конце концов?»
– И какие у него намерения? – задала она второй вопрос, выслушав, насколько прекрасен – кто бы сомневался – предмет ее обожания.
Вика объяснила, что они любят друг друга, что было встречено несколько скептически.
– Я думала, ты будешь умнее и не станешь уступать по первому требованию.
Краска бросилась Виолетте в лицо. Ей было 26, и ей неоднократно напоминали, что она засиделась в девках и шансы ее стремительно снижаются. Она что-то пролепетала в ответ, но мать была неумолима:
– Я тебя предупреждала. Сама будешь виновата. А если в подоле принесешь, я на это гробить свою жизнь не стану, так и знай.