Никто не умрет
Шрифт:
– Боже! Когда ты успела. Твоя подруга Лика пару месяцев назад звонила родителям и говорила, что у вас все хорошо. Мама заподозрила, что все-таки не все ладно, если звонит подруга, а не ты сама. Но она уверяла, что ты слишком много учишься, целыми днями, а ночью не хочешь их беспокоить.
– Мы договорились, - Ираида небрежно махнула рукой, - Ну так как? Берешь? А то я иностранцу какому-нибудь предложу. Девочка красивая получилась, вся в батю, зараза. Глаза бы мои его не видели. Да, мне много денег надо. А! Что толку? У вас ни у кого столько нет, сколько мне нужно. Вот видишь, - Ираида потрепала оттянутые коленки трико, - До
Соня слушала и не хотела верить.
– А Лика может найти папы девочки? Пусть поговорит с ним. Может быть, он заберет к себе дочку?
– Отдать ему Ивану?
– Почему Ивана? Какого Ивана?
– Дочку я так назвала. Для смеха. Получилось прикольно, Ивана Ивановна и фамилию записала - Иванова.
– Ираида резко засмеялась.
– Ну, ты не волнуйся, до года приемные родители по закону могут ребенку не только имя-фамилию, но даже дату рождения изменить. В смысле, чтобы его родственники не нашли.
"Она сошла с ума, - подумала Соня, окончательно сбитая с толку.
– Бедная девочка. Как мне об этом сказать родителям? Что делать? Сейчас надо с ней во всем соглашаться. Или, наоборот, отвлечь ее. Сумасшедшие обладают сильной энергетикой, и никогда не признают свою болезнь".
Нервность, с какой Ираида с ней разговаривала, поневоле передавалась ей. Соня понимала, что уговоры, увещевания и правильные советы бессильны изменить решение сестры. Она ненавидела ребенка за то, что слишком сильно любила его отца....
– Хорошо, - сказала Соня, - Приноси дочку. Все будет хорошо.
– Ну, вот и ладно, - сразу успокоилась Ираида, - вот и ладно. Хорошо, что мне не пришлось искать иностранных покупателей. Все-таки она - наша, русская, пусть и живет в России. За отчизну обидно, когда наших детей в Америку продают. На органы, конечно. Зачем еще нужны там наши дети!
– Хорошо-хорошо, - кивала Ираида, внутренне сжимаясь в комок от страшных слов младшей сестры.
– Только не волнуйся. Где ты дочку оставила? Неси ее скорее сюда. Надо ее покормить. А пеленки, смеси? У меня ничего не готово. Ты - за ней, а я - за всем остальным в магазин.
Ираида вернулась через час со свертком в руках и выглядела расстроенной, когда передавала ребенка. Старательно прятала воспаленные глаза. "Плакала, - подумала Соня с облечением, - Значит, еще не поздно вылечить".
– Я понимаю, что ты сразу всей суммы не наскребешь, - сказала Ираида, когда Соня осторожно приняла на руки сверток, - можешь отдавать постепенно. Раз в месяц, например. Ты же дантист. Вам, дантистам, пациенты всегда в карман суют. Сколько у тебя сейчас есть?
Она нетерпеливо топталась в проеме выходной двери. Соня, осторожно прижимая тихий сверток к сердцу, пошарила свободной рукой в сумочке, лежащей на трюмо в прихожей. Она не поощряла своих пациентов класть ей в карман купюры и не прятала их по всему дому, чтобы не нашли домушники. Все носила с собой в сумке.
– Этого мало, - нахмурилась Ираида, пересчитывая деньги.
– Ладно, не буду сейчас настаивать. Пусть пока у тебя побудет, а там видно будет.
– И вдруг.
– Я хочу поехать в Болгарию, в последний раз посмотреть в глаза этому кобелю. А потом вернусь и... ну, в общем, поживи пока с ней. У меня на ближайшее время
А зимой ее вызвали в администрацию города в отдел образования. Там строгая женщина в очках в золотой оправе, не вставая из-за своего письменного стола, подала ей бумагу с печатями, по которым Ивану нужно было привести в приют, из которого ее собирались передать матери, Ираиде Самойловой, по ее новому месту жительства... в Италию.
– Почему в Италию?
– спросила Соня, - ведь она уехала в Болгарию. Я не могу отдать дочку своей родной сестры. Пусть она приедет за ней лично. Она обещала вернуться.
Ее руки дрожали от волнения, горячая волна захлестнула щеки ярко-розовым цветом.
– Не ваше дело, - женщина с неприятно высокомерным лицом, давшая ей прочитать бумагу, захлопнула папку, - Ваше дело сдать здорового ребенка органам опеки. А уж мы разберемся, куда ей ехать. У нас для этого есть закон и специально обученные люди. Вам все понятно?
– Если Ираида решила забрать дочку к себе, то она должна приехать за ней сама. Я не могу просто так отдать ребенка в чужие руки, - Сонин голос прерывался, но она старалась держаться уверенно и говорить очень твердо.
Женщина раздраженно отчеканила.
– Вы понимаете, что незаконно удерживаете у себя ребенка, вы даже не опекун. Так что собирайте для Иваны Ивановой вещи и назавтра привезите ее к итальянскому посольству и не забудьте Свидетельство о рождении. Понятно?
Соня поняла, ей угрожали. В ту ночь она не сомкнула глаз, размышляя над случившимся. А под утро решила, что во всей этой истории с заграницей что-то нечисто. Она не бросилась в милицию, она поступила так же, как поступила ее бабушка после ареста дедушки в тридцать седьмом году. Рано утром с чемоданом в одной руке и с годовалой племянницей - в другой она села на поезд, который увез ее на другой конец страны. Кое-какие вещи ей потом прислала мать. Они с отцом одобряли поступок старшей дочери, так как считала, что их внучку хотят продать за границу.
Почему Соня пряталась в своей родной стране, и от кого прятала Ивану, она боялась даже предположить, но самое ужасное в этом было то, что она сомневалась, жива ли Ираида. Соня так и не решилась рассказать Иване правду, поэтому каждую неделю она сочиняла письма, полное любви и обещаний.
Когда она закончила свой рассказ, новоявленный Борис спал на диване одетым, положив под бритую голову парик, а Илья сидел в полной прострации. "Вот и съездил к местам боевой славы, - думал он, - Вот и набрался приключений на старости лет. А ведь мог бы спокойно себе сидеть в университетской лаборатории и посматривать на бескрайние просторы Вселенной. Может быть, что-нибудь еще полезное для науки открыл бы. Что же мне делать. Бежать? Спасаться? А как же Соня? Чем ей помочь? Если мать ищет своего ребенка до сих пор, то Соне грозит, как и родителям Бориса, долгие годы заключения".
– Как ты думаешь, стоит мне ей все это рассказать?
Илья покачал головой:
– Ни в коем случае нельзя. Ты же совершила преступление с точки зрения закона. И не просто закона российской федерации, это преступление международного масштаба.
– Илья многозначительно указал в потолок пальцем, - Ивана выглядит хорошей девочкой, но кто знает, что ей взбредет в голову. Нынешняя молодежь воспитана на других идеалах: деньги, шоппинг, яхты и Канары.
– А как же быть?
– упавшим голосом спросила Соня.