Никто не выйдет отсюда живым
Шрифт:
Конечно, ещё раз посмотреть “Doors” Холзману настоятельно советовала Ронни, но кроме неё ещё и Артур Ли, лидер “Love”. Итак, он вернулся и решил, что было что-то привлекательное в игре Рэя на органе. К четвёртому визиту он “созрел”, чтобы сделать свой выбор, предложив “Doors” контракт. Он хотел заключить его на год, с правом, по его словам, продления ещё на два, или до тех пор, пока они не запишут шесть альбомов – это будет дольше. Взамен “Doors” должны были получить 2500 долларов в качестве аванса в счёт будущих гонораров – 5 процентов от общей цены проданных записей.
Предложение Джека подчёркивало две самые очевидные характеристики “Elektra”:
Звучало заманчиво. Прошло то время, когда “Doors” хотели быть лишь “такими же большими, как “Love””. Теперь они хотели большего, и, возможно, в этом могла бы помочь маленькая компания. Кроме того, это было единственное конкретное предложение от фирмы. После опыта с “Columbia” они были осторожны в выборе контрактов, но при этом они страстно хотели записываться. Они сказали Джеку, что подумают, и Джек улетел обратно в Нью -Йорк.
Первым человеком, которому они показали контракт, был Билли Джеймс, их друг из “Columbia”. Он сказал, что не в состоянии оценить его по справедливости, потому что собирался уйти из “Columbia” и открыть офис “Elektra” на Западном побережье. Если они решат работатьс “Elektra”, Билли обещал сделать всё от него зависящее, чтобы помочь им добиться желаемого. И ещё он посоветовал им найти адвоката, который помогал бы им в работе.
Когда они пришли с контрактом к Ронни Хэрэн, она отвела их к своему адвокату, Олу Шлезингеру, который согласился представлять их интересы, но с условием, что в случае их конфликта с Ронни он должен будет принять сторону Ронни. Это насторожило “Doors”, и Робби обратился к своему отцу, который стал их временным бизнес-консультантом, а тот отправил их к своему поверенному, энергичному седому советнику с Беверли Хиллз, тоже с замечательным раньонескским именем Макс Финк.
Пока Макс вёл переговоры с Холзманом, Джим казался необычно возбуждённым. Он пережил две недели тяжёлого запоя, когда на афишу “Whiskey” попала британская группа “Them”, а её певец и автор песен не только носил ту же фамилию, что и Джим, но и имел множество одинаковых с ним привычек. Джим и Вэн были уверены, что они родственники, и выпили по этому поводу.
За этим последовал период более активного, чем обычно, приёма наркотиков. Почти каждый день Ронни видела его глотающим кислоту, а однажды, она клянётся, он выкурил 170 граммов травы за день – не спав полночи, куря папиросы толщиной с указательный палец. Квартира была замусорена зёрнами и стеблями, Ронни была в ярости. Джим не обращал на неё внимания, говоря, что всё время с тех пор, как Робби и Джон были арестованы, они стали параноиками в отношении наркотиков и совершенно его достали, заставляя разбавлять траву. “ Как раз потому, что они медитируют…” Он не закончил предложение. Джим не был готов к медитации, но сходил на одну из лекций Махариши, чтобы самому посмотреть – будет ли он счастлив. Джим решил, что да, и написал по по этому поводу песню “Принимай всё, как есть”: “Двигайся медленно / Это будет нравиться тебе всё больше и больше / Принимай всё, как есть / И лучше – смеясь”. Но он не
К этому времени у “Doors” в “Whiskey” появились свои преданные фаны. Как-то раз Джим не вышел на сцену в первом отделении, так что Рэю, Робби и Джону пришлось играть без него, и Рэй пел все партии вокала. После этого Робби вернулся в раздевалку, а Джон с Рэем отправились в “Tropicana”, где они надеялись найти Джима.
Во время этой десятиминутной поездки Рэй и Джон говорили о Джиме и о наркотиках. Джон был заметно раздражён, почти зол. Рэй выглядел спокойнее. “Это только кажется, что Джим употребляет очень много наркотиков, потому что ты их сильно разбавляешь”, – сказал он.
Да? Но я никогда не употребляю кислоту чаще, чем раз в неделю, – ответил Джон, – а Джим, между прочим, сидит на ней через день.
Они остановили машину у двери Джима.
Джон не спорил, что никогда на самом деле не понимал Джима. “Он действительно хотел выйти за пределы самого себя, по всем направлениям идя к краю, как можно дальше – всякий раз. Вдумайтесь! Я никогда этого не понимал, потому что я шёл от индийской метафизики, как бы то ни было. Он же всегда был в Ницше, и в “что-всё-это-значит”, и в экзистенциальном поиске”.
Рэй вздохнул, переходя автостоянку и направляясь к дверям комнаты Джима, снятой за 8 долларов в день. Рэй бормотал строчку из песни: “Прорвись насквозь на другую сторону…”
Джон и Рэй подошли к двери. Постучали. Ответа не было, но им послышалось внутри какое-то движение.
Джим? Открой, это Рэй и Джон.
Наконец, Джим открыл дверь. Он пристально посмотрел на ребят.
Десять тысяч микрограммов, – всё, что он сказал.
Рэй засмеялся, не поверив. Нормальная доза ЛСД – от 350 до 500.
Ну, объясни, что случилось. Ты уже пропустил первое отделение. У Танзини будет, что вспомнить.
Джим двинулся вглубь комнаты, мотая головой.
Нет, парень, нет. Сюда… – Он открыл ящик кухонного шкафа для посуды. – Сюда, берите. Джим зачерпнул две горсти ЛСД в маленьких пурпурных пакетиках, предлагая их Джону и Рэю. Рэй заметил, что в шкафу была, кроме того, упаковка травы. Целый килограмм.
Во втором отделении творился совершенный бардак, но к тому времени, как “Doors” должны были выйти на сцену на последние 40 минут, Джим был уже в приемлемом состоянии.
Мы сыграем в этом отделении “Конец”, – сказал он, кивая головой, как если бы был этим весьма озабочен.
“ Конец” стал самой незабываемой работой “Doors” – вернее, он станет ею после этого концерта. Эта песня воплощала собой концепцию рок-театра даже больше, чем “Когда музыка закончилась”. Ещё недавно простая двухстрофная прощальная песня, теперь она длилась вдруг двенадцать минут, и почти на каждом концерте Джим вставлял в неё или менял местами новые кусочки текста. В тот вечер Джим снова всех удивил.
В тёмных узких штанах и тенниске, с вьющимися по плечам волосами, с небритым лицом в духе Боттичелли, он прятался в играющих тенях танцплощадки “Whiskey a Go Go”. Остановился, глянул на девушек в стеклянной клетке. На площадке был Вито и его свита повёрнутые на музыке шуты в прозрачных кружевах, известные раскручиванием новых команд. Это они нашли в “Ciro’s” “Birds”, потом в “Bido Lito’s” “Love”, ставших членами “Mothers’ Auxiliary” Фрэнка Заппы. Вито со своей компанией в будни проходил в “Whiskey” бесплатно, поскольку следом за ним непременно являлись и “платные” завсегдатаи.