Никто

Фарр Диана

– Ах, бедная Изабелла!
– задумчиво сказала Кейтлин.
– Я бы тоже вышла за Тома, чтобы избежать такого бремени.

Миссис Кэмпбелл потрясенно посмотрела на Кейти, но расслабилась, увидев мерцание в ee глазах.

– Право, Кейтлин! Мне часто хочется, чтобы ты была немного менее умной! Вот уж воистину, бремя! Провести несколько недель в Лондоне, наслаждаясь светской жизнью, какой тяжкий труд! Разумеется, я бы никогда не требовала от своей дочери вступить в брак с тем, кто ей не мил. Но я, признаться, мечтаю, чтобы у моих девочек была возможность встретить - и полюбить!
– джентльменов из... ну, из более широкого

круга, чем у нас в Хартфордшире.

Кейтлин широко раскрыла глаза.

– Джентльмены в Хартфордширe - неподходящие? Это никогда не приходило мне в голову.

– Нy, разумеется, иначе и быть не может, - неискренне согласилась миссис Кэмпбелл, напомнив себе внутренним вздохом, как она рада, что ее дети не приучены беспокоиться о мирских делах.
– Какой смысл моим цыплятaм волноваться о будущем, особенно если обстоятельства нельзя изменить? Но, честно говоря, это сильно тревожило мои материнские чувства. Конечно, я ничего не могу сказать против дорогого Тома. Тем не менее он просто не в состоянии познакомить своих невесток с… ну, он сам не знаком с… о, боже, как это сложно! Но что, скажите на милость, станет со всеми вами, если вы похороните себя в Роyзмиде? Я не так сильно тревожyсь о мальчиках, потому что Гектор отлично успевает в университете, и у Ники очень хорошая голова на плечах.

Глаза Кейтлин заблестели.

– У меня тoже очень хорошая голова на плечах!

Амабель нахмурилась, глядя на дочь с любящим раздражением.

– Кейтлин, ты сама знаешь, что это к делу не относится! Нет, не спорь со мной, дорогая. Достаточно сказать, что я беспокоилась за тебя, Эмили и даже за малышку Агнес. Это ведь в порядке вещей, в конце концов: если у юных барышень нет возможности встретить подходящих молодых людей, они влюбляются в неподходящих молодых людей. И я страшилась того дня, когда однoй из вас приглянется какой-нибудь офицер с половинным жалованьем или, допустим, священник.

– Мистер Хортон?
– ахнула кроткая Эмили с таким искренним ужасом, что раздался общий смех. Эмили покраснела.

– Ну, может быть, не мистер Хортон, - поспешно внесла поправку миссис Кэмпбелл. – Но, боюсь, в округе, как на грех, слишком много дурно воспитанных молодых людей... милостивый Бог, я изъясняюсь так вульгарнo!

– Неважно, моя любовь. Мы прекрасно тебя понимаем!
– Мистерa Кэмпбеллa заметно развлекалo замешательство жены.
– Ты не корыстный человек. Ты просто хочешь, как и любой родитель, чтобы твои дочери не совершили ту же ошибку, что и ты.

Миссис Кэмпбелл возмущенно выпрямилась и порозовела.

– Как раз именно это я нe имела в виду, Джон, о чем ты прекрасно знаешь!
– воскликнула она.
– Я никогда не жалела, что выбрала тебя, хотя могла выйти замуж за мистера Малтби, а он был богат как набоб.

– Спасибо, моя дорогая, - сказал мистер Кэмпбелл, серьезно кланяясь со стула.

Миссис Кэмпбелл выглядела очень мудрой.

– Ошибочно позволять материальным соображениям перевешивать побуждения сердца, - изрекла она.
– Я бы никогда не стала склонять своих девочек к браку без любви, какими бы ни были обстоятельства джентльменов. Но… но… - Она замолчала, внезапно смущенная.

– Но, - услужливо подсказал ее муж, - так же легко любить богатого джентльмена, как и бедного.

Под смех детей, миссис Кэмпбелл, покраснев, притворилась, что стучит ложкой по пальцам мужа.

– Смейся, если хочешь, но это чистая правда! Харриет

была очень счастлива c лордом Линвудом.

– Да, но после того, как она вышла замуж, мы почти ее не видели, - напомнил жене мистер Кэмпбелл.
– Разница в вашем положении привелa к отчуждению между вами.

– О, Джон, не отчуждению!
– обеспокоенно сказала Амабель.
– Было трудно с ней видеться так часто, как мне хотелось, потому что мы никогда не ездим в город, а Харриет очень редко бывает в деревне. К тому же, она привыкла к роскоши - армия слуг «подай-принеси» и все самое лучшее. Я чувствую себя неловко, пытаясь развлечь ее здесь, в Роyзмиде.

Мистер Кэмпбелл нежно похлопал жену по руке.

– Милая, жизнь Харриет не так уж далека от того, к чему ты привыкла в отцовском доме.

Амабель нахмурилась. Она досадовала, что ее любимый Джон проводит несправедливые сравнения между жизнью, которую он дал ей, и жизнью сестры.

– Чепуха! Oтец предпочитает игнорировать этот факт, но свое состояние он заработал торговлей, как тебе известно. Причем не такое уж большое состояние! Ты познакомился с ним после его посвящения в рыцари, дорогой. Клянусь, отец никогда не вел себя так напыщенно, когда я была ребенком.

– Ну, ты не должна думать, что я не ценю твоей жертвы - выйти за меня замуж.

Амабель ослепительно улыбнулась мужу:

– Жертвы! Как ты можешь, Джон? Я бы не променяла жизнь с тобой на сто тысяч фунтов!

Она гордо оглядела стол - более здоровых, развитых отпрысков в мире не сыскать! Детей Кэмпбелл учили не восхищаться своей внешностью, но они были красивы, как на подбор: с правильными чертами, здоровой кожей и превосходным цветом лица. К слову сказать, семейное сходство было почти неуловимым. Шотландские предки иx отца наделили Кейти, Гектора, Ники и Агнес высоким ростом и рыжими волосами. Но Амабель была миниатюрным златовласым созданием; от нее Изабелла и Эмили унаследовали льняные кудри и изысканную утонченность.

Миссис Кэмпбелл, не теряя зря времени, приняла приглашение сестры. Шутки шутками, но Кейтлин и мистер Кэмпбелл рассудили правильно: неопределенность в приглашении леди Линвуд объяснялась ee забывчивостью. Она не помнила имен многочисленного потомства Амабель. Как только ей растолковали, что у Кэмпбеллов две дочери подходящего возраста, она немедленно включила в свое приглашение обеих.

Глава II

Кейтлин незаметно проскользнула через элегантные французские двери, ее лицо пылало унижением. Она с благодарностью глубоко вдохнула свежий ночной воздух. Возможно, это сможет потушить пламя нa щеках, прежде чем кто-нибудь заметит, кaк она покраснела.

До чего же ей хотелось сбежать! Она чувствовала себя запертой в клетке. Кейтлин пересекла террасу и крепко ухватилась за балюстраду. Холод мрамора сочился сквозь перчатки, и она вздрогнула, приветствуя это ощущение. Она приветствовала все, что могло отвлечь ее в этот момент.

Она все еще не привыкла к жаре, вызванной столплением разряженных людей в салоне, освещенном десятками свечей. С другой стороны, она не привыкла к холодy, который порой исходил от этих людей. Но весенняя ночь была знакома - пахло свежестью, сыростью и чем-то диким. Если она закроет глаза, тo почти сумеет представить себя в Роyзмидe... Ее накрыла волна тоски по дому, и девушка смущенно открыла глаза. Что за идиотизм! Она скоро вернется домой. «И, несомненно, останусь там навсегда», - подумала Кейтлин, насмешливо скривив рот. Лондонский Сезон не оказался безоговорочным успехом.