Никуда от меня не денешься
Шрифт:
Зашла на официальный сайт «Прогресса». Здесь была одна-единственная ссылка на сайт, сдававшей жилье. Позвонить им можно было только в рабочие дни. Посмотрев цены, я поняла, что снять жилье я не смогу, а просить помощи у мамы…
Вряд ли она поможет. Скорее всего, мама начнет требовать, чтобы я помирилась с Яном. В любом случае нужно съезжать отсюда. Не было смысла оставаться, я представляла, как мы будем сосуществовать на одной территории. Ян многое сделал для меня, но сейчас я не могу думать о «хорошем», в голове крутятся брошенные им слова…
Жаль, что уехать я могла только в
Собрав рюкзак, я вызвала такси. Останусь в особняке до понедельника. Вернусь утром, сниму жилье… если у меня будут деньги. А если нет? Страшно представить, что мне тогда делать. Моя учеба и жизнь в городке под угрозой. Я готова была съехать в общежитие, если бы там были места. Обычно комнаты распределяют еще до начала учебного года …
За такси я отдала почти половину наличных денег. Поездка дальняя, а цены в городке кусаются. Выхожу из машины, охрана, увидев меня, открывает ворота. Здороваюсь с мужчинами, а взглядом осматриваю территорию, надеясь увидеть машину Яна. Несмотря на то, что между нами все законченно, я продолжала с болью и ревностью думать о том, где он провел ночь.
Автомобиля Яна во дворе не было, а это значит…
— Мама дома? — спрашиваю у охраны.
— Да, — кивает высокий взрослый мужчина.
— А Эдуард Викторович? — с надеждой. Он единственный, кто может сдерживать мою маму.
— Он в командировке, вернется на следующей неделе, — сообщает Андрей. Я даже не пытаюсь сдержать разочарованного вздоха.
В доме тишина. Слуги, скорее всего, у себя в доме. Прохожу на кухню в поисках мамы. Никого нет. Ее нет нигде, ни в гостиной, ни в спальне, ни в душе. Обхожу дом, выхожу в сад. Не понимаю, куда она делась, охрана сказала, что мама дома. Вряд ли она отправилась в дом для слуг, но я и там ее ищу. Скривив лицо, домработница даже не пытается скрыть своего отношения к хозяйке дома, когда сообщает, что ее нет. Я не могу ее винить, приходится делать вид, что я ничего не заметила.
— Она может быть в бассейне, — прилетает мне в спину, когда я отхожу от домика.
— Спасибо, Марта, — обернувшись. Я даже не подумала искать маму на нулевом этаже. Не помню, чтобы она любила плавать.
Вхожу в дом, спускаюсь на нулевой этаж. Помимо бассейна здесь располагается спортзал, сауна, хамам. Через стеклянные широкие двери видна большая часть пространства. На мраморных стенах играют голубые блики воды. Мамы не видно, но, прежде чем уйти, решаю проверить наверняка.
Створки тихо расходятся при моем приближении, переступаю порог, заглядываю в ту часть пространства, которая не просматривается через двери. От увиденного парализует тело, я не могу даже пошевелиться…
Может быть еще больнее?
На небольшом столике фрукты и бутылка шампанского. Ян стоит в мокрых боксерах с полупустой бутылкой коньяка или виски в руках, а мама в ничего не скрывающем бикини ползает на коленях. Запрокинув голову, Самсонов
Я вижу, что она пьяна, но это ее не оправдывает! Как же мерзко! Она ведь замужем за отцом Яна! Это не просто измена, это…
Это предательство! Яну все равно, с кем быть? А мама? Как она могла поступить так с Эдуардом Викторовичем? Степень моего отвращения просто зашкаливает. Я медленно умираю, наблюдая за ними, но не могу заставить себя сдвинуться с места. Такое нельзя простить! Нельзя!
Развернувшись, медленно ухожу. Они были так увлечены, что даже не заметили меня. Я была там всего несколько секунд, но эти секунды самые отвратительные в моей жизни. Я никогда не смогу стереть их из памяти. Как же хочется умереть и не чувствовать то, что я чувствую сейчас. Всю грудную клетку разъедает кислотой. От этой боли не спрятаться, ее можно только пережить.
Дальше все как в тумане. Меня о чем-то спрашивает охрана, я прохожу через ворота, ничего им не ответив. Вызываю такси. Приезжаю в студгородок, звоню Раяне, потому что больше мне не к кому обратиться за помощью. На мое счастье, теперь мне есть где переночевать.
Глава 33
Ника
В понедельник я пропускаю первую пару занятий, потому что мне нужно утрясти в ректорате все формальности. Я безумно благодарна Эдуарду Викторовичу за помощь. Никогда раньше я напрямую не обращалась к нему, но вчера поняла, что больше обратиться мне не к кому. Он внимательно выслушал меня, а спросил только об одном:
— Мой сын сделал что-то непростительное? — суровым тоном. По моим щекам побежали слезы, пришлось до крови закусывать губу, чтобы не вывалить на него всю ту грязь, в которую нас окунули самые близкие люди.
— Нет, нет, — стараясь не всхлипывать. — Я просто хочу жить отдельно, — не надеясь, что он поверит. — Мы не ладим с Яном. Жить вместе оказалось сложнее, чем я думала, — струйка крови побежала по подбородку. Боль еще не притупилась.
— Ника, давай я сниму тебе жилье…
— Не надо, — перебиваю его. — Я хочу жить с подругой в общежитии, тут есть свободная комната, мне будет удобно.
Он еще какое-то время пытался меня переубедить, уговаривал забрать с собой в отдельный дом подругу, но поняв, что я не уступлю, обещал поговорить с ректором. Перезвонив через два часа, Эдуард Викторович сообщил:
— Тебе нужно в понедельник утром зайти в ректорат.
— Спасибо. Большое спасибо.
— Ника, я перевел тебе на карту деньги, трать и не переживай ни о чем, — произнес отчим. Мне сейчас не до гордости, я бы с удовольствием воспользовалась этими деньгами, но карта так и осталась в особняке. Говорить об этом Эдуарду Викторовичу я не стала, он и так слишком много сделал для меня.
И вот спустя час я официально могу заселиться в общежитие, но с этим есть одна проблема — я не взяла ключи от дома Яна, ушла, захлопнув дверь. Обычно Самсонов меня отвозил на учебу, забирал после занятий, ключи мне были не нужны. Чтобы забрать вещи из таунхауса, мне нужно позвонить Самсонову, а я не хочу этого делать. Не могу и не хочу его видеть!