Никуда от меня не денешься
Шрифт:
— Ты мне противен, — не смогла смолчать, моя ненависть выплеснулась наружу. — Я не хочу тебя видеть! Я не хочу тебя слышать! Я не хочу тебя знать! Я вернусь только за своими вещами, на этом все. Мы чужие друг другу люди.
«Можешь перезаключать свои контракты с кем хочешь!» — произношу про себя. Боюсь, что, если озвучу, услышу очередной поток гадости.
Самсонов выкидывает руку вперед, я не успеваю увернуться, он хватает меня сзади за шею, притягивает к себе. Кончики наших носов почти соприкасаются, его чистое мятное дыхание опаляет мое лицо. Пытаюсь увернуться, но пальцы на шее сильнее
— Я не прав только в том, что задержался с друзьями в клубе, что сделал пару затяжек дури, но я не изменял тебе, — произносит зло прямо возле моих губ. Обжигает своим дыханием, мне от этого противно.
— Убери руки, — толкаю Самсонова в грудь. Легче скалу пошевелить, чем его сдвинуть. Луплю по плечам, а он даже не морщится. — Я помню все, что ты мне наговорил в тот вечер, мне все равно, что ты скажешь сейчас, я не буду тебя слушать…
Заставляя замолчать, Самсонов впивается мой рот, зло терзает губы. Я сопротивляюсь, пытаюсь вырваться из захвата, но он скорее позволит сломаться моей шее, чем отпустит. В этом поцелуе нет страсти, он наполнен ненавистью и злостью. Самсонов меня наказывает. Выталкиваю язык, который он насильно проталкивает мне в рот. Кусаю его за нижнюю губу, не сильно, как мне кажется, только чтобы освободиться, но, ощутив вкус крови на языке, понимаю, что не контролирую свои чувства. Поцелуй со вкусом крови…
Зло рыча, он стискивает второй рукой мою талию. Пропитываюсь его запахом, который с некоторых пор стал ненавистным. Самсонов терзает мои губы, продолжает наказывать за неповиновение, пытается заставить отвечать. Напор становится мягче, он ласкает воспаленные губы языком. Упираясь в грудь ладонями, пытаюсь его оттолкнуть.
«Не смей быть нежным!»
Спасает меня громкий продолжительный звонок. Раздается стук открывающихся дверей и голоса студентов. Самсонов отпускает меня, удерживает какое-то время взглядом. Губы горят. Облизываю их, но тут же себя одергиваю. Не хватало, чтобы Самсонов решил, что мне приятен был его поцелуй.
— Вернись домой, Ника. Я тебя все равно не отпущу, — негромко, но угрожающе произносит Ян, убирая руки в карманы брюк.
Не вижу смысла отвечать. Разворачиваюсь, собираюсь уйти.
— В следующую субботу гонки, ты едешь со мной, талисман, — прилетает в спину. «Талисман» произносит так, словно хочет оскорбить.
— Нет! — резко обернувшись. Да как он смеет требовать, чтобы я поехала с ним?
— Ты дала мне слово, — напоминает Самсонов. — Не думал, что твои обещания так мало стоят.
— Ты тоже много чего мне обещал, — с болью, перехватывающей горло. Осматриваюсь, мы уже привлекли к себе внимание. Студенты, проходящие мимо, оглядываются на нас.
— И не нарушил, — чеканя каждое слово. Кидает предупреждающие взгляды на любопытствующих.
— Даже спорить с тобой не буду, — сжимая кулаки. — Если ты так считаешь… — зло усмехаясь, мотаю головой.
— Если ты не поедешь со мной по-хорошему, заставлю поехать по-плохому, — открыто угрожает Самсонов.
— Не поеду! — упрямо. Я не уступлю! — Я не сяду с тобой в одну машину!
— А если я решу показать отцу видео, на котором твоя мать ползает передо мной на коленях, пытаясь ухватить ртом мой член? —
Самсонов меня шантажирует! Можно упасть в моих глазах еще больше? Никогда его не прощу! Сколько боли он мне причинил…
— Мой отец выкинет ее из дома, как только увидит видео, даже вещи не даст собрать, — говорит Ян. Наблюдая за ним, я улавливаю что-то необъяснимое. Не пойму, откуда берется ощущение, что он ни о чем не расскажет. — Алиса ни в одной семье не найдет место, будет скитаться по мужикам, пока не сопьется, — добавляет Самсонов, размазывая только что возникшую мысль.
— А ты не боишься, что твой отец от тебя отвернется? — неужели он об этом не задумывается?
— Я бы никогда не притронулся к твоей матери, Ника. Она мне омерзительна! Каким бы пьяным я ни был, но трахаться с ней не стал бы. Обвиняй меня в чем угодно, но не в этом. Я мог бы показать тебе видео и доказать свою невиновность, но ты ведь уже обвинила меня. Легче ненавидеть меня, чем свою мать?
Не знаю, верю я ему или нет. Все смешалось в голове.
— Я разочарована в тебе, — неважно, было ли что-то между ним и моей мамой, своим поведением Самсонов оттолкнул от себя. Много хорошего было между нами, но плохого было не меньше. Я вижу, что мои слова задевают Яна. Глаза становятся темными и злыми. Прежде чем я уйду, он произносит:
— В субботу я за тобой заеду…
Глава 35
Ника
После разговора с Самсоновым мне хотелось сбежать из университета, закрыться в комнате общежития и никого не видеть. Разве можно спокойно заниматься, когда внутри полный раздрай? Самсонов всколыхнул во мне ураган чувств и воспоминаний. Я чувствовала себя разбитой, у меня разболелась голова. В подавленном, разбитом состоянии я отправилась на вторую лекцию, но преподавателя практически не слышала, думала о том, что он мне наговорил.
— Пойдем пообедаем? — предлагает Раяна, когда мы покидаем аудиторию. Соглашаюсь на автомате. Есть мне не хочется, но и оставаться наедине со своими мыслями нет никакого желания. Нужно хоть немного освободить от Самсонова голову, переключиться на что-нибудь.
В компании Раяны я чувствую себя комфортно. Замечая мое подавленное состояние, она не задает вопросов, не лезет, любопытствуя, в душу. Я не готова откровенничать о своей больной исковерканной любви, а она о ней и не спрашивает.
— Я особо не хочу есть, — оправдывается подруга, опуская на поднос чашку чая и булочку. — А ты что будешь? — спрашивает она, указывая на лотки с едой. Я замечаю, что Раяна экономит на еде. Мне тоже нужно начать экономить. Денег у меня осталось мало, нужно найти работу и продержаться до зарплаты.
— Я тоже особо не хочу, — и это правда. Беру тот же набор еды, что взяла Раяна.
— Я оплачу, — предлагает подруга.
— Сегодня оплачиваю я, — первой протягиваю наличку на кассе. Раяна благодарно улыбается. Два дня я жила за ее счет, что было не совсем честно, поэтому сегодня нужно заглянуть в супермаркет и купить продукты.