Никудышный мим
Шрифт:
В кипящем вареве из лжи и денежного блуда
Подумать некогда, где уж искать свой путь!
Но знай одно: не впустишь – не зайдут, не покалечат.
Вся жизнь – твоя. И жить её тебе.
Услышь, и в гуще дезертирской сечи
Под вой предателей не изменяй себе!
Не рви и не коверкай зов души!
Кто косо смотрит, смело давай бой!
Как хочешь бей, как хочется души!
Но только будь, пожалуйста, собой…
“Те,
Те, кто лжёт,
Те всегда свободны.
Лгать не ново,
Не сложно,
Модно.
Врать среди грязи,
И врать на пире.
В подфонарном выцветшем мире
Только правда звучит не правдиво,
Не современно и не красиво.
Ложь в седине,
Ложь в грязи под ногтем.
В сахарной вате
И в ложке дёгтя.
Ложь за спиной,
Ложь впереди,
Но лишь в словаре-
«Клади»
Недостих
А ветер сентября
Уже зашелестел в сердцах.
И рухнул, дрогнувши,
Берёзы рыжий лист.
Как блудные сыны
Тоскуют об отцах,
Грустит по жизни
Недофаталист.
Он не решил.
В его глазах, как в заводи,
Застой.
И, вроде бы, желания
Сулят жизнь высшей пробы.
Но ведь,
Со стороны другой,
Все, что ни есть -
То так оно должно быть.
Он не решил.
Как в детстве не решил:
Пилот в кабине
Или в корабле моряк.
Взрослея, как не выбрал:
Реалист или мечтатель.
И не закрывши спор:
Есенин или Пастернак,
Все вязнет в осени
Недочитатель.
За горизонтом гром рычит.
Летят с небес зигзаги света.
Моргнёшь,
А недожизнь промчит.
И недосмертью
Канет в Лету.
О, временами неподъёмен
Жизни гриф.
Когда один силён, другой, порой,
Калека.
Но помни:
Счастье – только
Недомиф
В печальной жизни
Недочеловека.
Потанцую
Хей, грибники с брильянтовым ножом!
И вы, загнувшиеся офисные грузди!
Все, кто боится и кто лезет на рожон,
Со мной станцуйте на могиле грусти!
Да! В подворотне! Из ружья!Вчерась!
Ползла, гадюка, к Смерти в гости,
А я навстречу ей, два пальца на курок, и хрясь!
Посыпались раздробленные кости!
Но что же с вами?
Где оглушительная песня языков?
Кощунство ваше где,
Что вы бросали
На
Где радость? Где веселье? Где?!
Что ж я один меж пиджаков верчусь?..
Как мясо. В обуявшем мир огне…
Где люди делают бессмертной грусть.
Ох, как промазал!
Бог ты мой!
Стрелял-то с твердою рукой,
Да только вот с закрытым глазом!
Заметить должно было сразу,
Что жизнь людей не может быть иной,
Как не исполненной бессмысленной тоской
Да чёрною печалью к разу.
Чтоб грусть сразить,
Ружьё не обладало должной силой.
Но обладаю я!
И вот, когда кругом враги,
Над свежевскопанной могилой
Жму на курок пальцем ноги.
Уж лучше так отдать концы,
Чем встать у грусти под уздцы…
Чем жизнь изрезать, плача и тоскуя…
Ну нет!
Над свежевскопанной могилой
С уже утроенною силой
Я потанцую. Слышишь?
Потанцую.
“Беззвездно городское небо…”
Беззвездно городское небо
Не из-за света фонарей.
Просто для звёзд везде, где ни был,
Нет места в сердце у людей.
Им на погонах место есть.
Их видят в молодых певцах.
Они везде, куда не лезь.
Но не в сердцах.
Эх, не в сердцах…
“Я соловью пою песни…”
Я соловью пою песни.
Я солнцу свечу в лицо.
Но не кормлю бесчестьем
Маленьких подлецов.
Не бью обделённых задир
Не краду у несчастных воров.
В их без того темный мир
Я свет принести готов.
Пусть летят в меня копья и стрелы.
Пусть дубины хребет мой бьют.
Не сломать им железной веры,
Что добро– правдивый маршрут.
Человек плохой не с рождения.
И даже злым нужен приют.
К горьким людям добавьте варенья.
Тогда и они соловью запоют.
“Всем человекам бывает сложно…”
Всем человекам бывает сложно.
Все человеки рыдали ночами.
Ведь и от смеха становится тошно.
Ведь и любовь – праматерь печали.
Всем человекам бывает сложно.
И каждый в чьих-то глазах – дефектен.
В мире порою жить невозможно.
Только вот, больше негде.