Ниндзя в тени креста
Шрифт:
Увидев своего похитителя, Мигел Диаш в страхе вскочил и прижался к стене. Он уже понял, что на лице этого страшного человека маска, но его неподвижные глаза прожигали насквозь, притом не раскаленным прутом, а ледяной сталью. Гоэмон спокойно подошел к нему и нанес несколько резких и коротких тычков кончиками пальцев, жестких, как железные штыри, в область груди и живота. Мигела Диаша пронзила дикая боль, он открыл рот, чтобы закричать, но вместо крика послышалось лишь тихое сипение.
– У вас совсем немного времени, чтобы принять разумное решение, – размеренным голосом сказал Гоэмон. – Я буду считать до ста. Все это время
У Мигела Диаша потекли слезы, и он, хоть и с трудом, но все-таки мигнул три раза. Фернан де Алмейда, глядя на его муки, на миг почувствовал угрызение совести, но затем вспомнил свидание с Гразиелой и нападение разбойников, которых послал Диаш, чтобы убить его, и быстро избавился от временной слабости. Он успел повидать за свой недолгий век столько жестокостей, что мучения врага были для него всего лишь мелким, незначительным эпизодом и чаще всего мигом мстительного торжества.
Гоэмон снова несколько раз прошелся по корпусу Мигела Диаша рукой-копьем, и тот медленно сполз по стене, жадно хватая широко открытым ртом стылый утренний воздух – очаг в сыроварне еще не разжигали. Ниндзя поднял его и усадил на скамью.
– Ну что, займемся делом? – как ни в чем не бывало, спросил де Алмейда, усаживаясь напротив.
– Д-да…
– Зови ростовщика, – сказал фидалго, обращаясь к Гоэмону.
Неслышно ступая ногами, обутыми в мягкие таби, тот вышел из сыроварни. Мигел Диаш проводил его взглядом, в котором застыл ужас…
С формальностями покончили быстро. Для придания договоренностям большей значимости и достоверности в качестве свидетелей сделки были приглашены Вашку Гонсалвеш и трое его пастухов. Абрахам д'Эсия на глазах собравшихся получил деньги от де Алмейды и, демонстративно пересчитав, передал их Мигелу Диашу. (При этом ему пришлось добавить и свои – тот самый гешефт, который он получил, нарушив уговор и передав закладную Диашу.)
То, что он расстается с деньгами, уже мало волновало ростовщика-маррана. Его больше страшило будущее. Абрахам д'Эсия был уверен, что Мигел Диаш начнет мстить. Но он также понимал, что и фидалго не подарок. А если учесть, что родственников у де Алмейды хватало даже среди придворных короля, то неизвестно, кто из них двоих опасней и кто может взять верх.
Абрахам д'Эсия решил сделать ставку на Фернана де Алмейду. Когда они остались одни, он спросил:
– Что вы собираетесь делать, сеньор?
– В данный момент Вашку Гонсалвеш собирает людей, и мы пойдем выгонять из замка наемников Диаша. Он будет с нами, и им поневоле придется открыть ворота. Не оставят же они своего кормильца в качестве заложника.
– Верное решение, – одобрил ростовщик. – Но что будет дальше?
– Дальше… Г-м… М-да… – Де Алмейда смешался и задумался.
Он был небольшим мыслителем и чаще всего жил одним днем, не шибко задумываясь о будущем, но тут ему пришло в голову, что все свое золото
– Я хочу предложить вам хороший выход из создавшегося положения, – мягко сказал ростовщик, хорошо понимая, какие мысли обуревают фидалго в данный момент.
– Что, продать вам замок?! Никогда!
– Нет, нет, вы неправильно меня поняли! Я предлагаю сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.
– Каким образом? – Взгляд де Алмейды был холодным и подозрительным; после фортеля с продажей закладной Мигелу Диашу, у него не было никакого доверия к ростовщику.
– Все очень просто. Во-первых, нужно удалить из замка людей сеньора Диаша. А во-вторых, сдать замок в аренду… жителям Монсанту!
– Зачем он им? – искренне удивился фидалго. – И потом, где прикажете мне жить?
– Жителям Монсанту нужен замок для защиты от разбойников. Слишком много их расплодилось в последнее время в пограничных районах. Староста селения наберет молодых парней и поставит в замке вооруженную охрану. В случае нападения на селение у жителей Монсанту будет свое войско и надежная крепость, где можно укрыться. Между прочим, крестьяне заплатят хорошие деньги за аренду. А это уже кое-что. Что касается лично вас… я не думаю, что вашу милость прельщает прозябание в этой глуши. С деньгами, полученными за аренду замка, вы преспокойно можете жить в Лижбоа… или еще где.
– Интересное предложение…
– Оно тем более интересное, что выводит вас из-под удара Мигела Диаша. Вы хорошо его знаете, он не простит вам того, что вы над ним совершили. Сеньор Диаш очень мстительный тип.
– Это точно… – пробормотал де Алмейда.
– Он наберет целое войско, чтобы с вами рассчитаться. Но супротив целого селения сеньор Диаш не пойдет. Это будет нарушение закона, и тогда ему не поможет даже его родственник алькальд. Захват чужого замка и разорение селения – это мятеж против короны.
– Я согласен! – выпалил фидалго и почувствовал, что в этот момент у него словно гора с плеч свалилась. – Но прежде нужно разобраться с теми, кто засел в замке…
Вашку Гонсалвеш собрал довольно приличное войско – с полсотни молодых парней и мужчин. Часть из них вооружилась аркебузами и арбалетами (житель гор – прежде всего охотник), у многих были топоры и копья, и лишь староста и двое его сыновей имели мечи. Фернан де Алмейда удивился и даже возгордился таким количеством людей, решивших вступиться за его честь.
Но Вашку быстро привел его в чувство. Наемники Мигела Диаша, да и он сам, немало залили сала за шкуру крестьянам, и жители Монсанту горели желанием отомстить за все обиды. Тем более, что намерения земляков де Алмейды не входили в противоречие с законом и в какой-то мере освящались присутствием сеньора, возглавившего их ополчение. Что касается спора между господами, то он волновал крестьян меньше всего.
Мигел Диаш тупо смотрел под ноги, не обращая внимания на любопытные взгляды крестьян. Он был повержен, раздавлен, обесчещен. Даже гнев куда-то ушел, оставив лишь огромную усталость. И только когда мимо прошел Гоэмон, – на этот раз без маски, хотя и в черных одеждах, – Диаш невольно шарахнулся в сторону. Он испытывал ужас от одного только вида этого страшного человека…