Ниндзя
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что...
— Мы его снова включим — и используем. Есть надежда, что он поверит, будто произошел какой-то случайный сбой...
— А что, если он умнее? Я много слышал о ниндзя...
— Не думаю, что это имеет значение, — перебил его Николас. — Если у него будет возможность добраться одновременно до нас обоих, он ею воспользуется, несмотря на любые подозрения. В этом состоит мой план, понимаете? Это вызов, и он никогда перед ним не отступит.
— Значит, мы должны пригласить его сюда, —
— Да.
Синие глаза настороженно смотрели на Николаса. Николас почти слышал, как работает мозг Томкина, взвешивая все “за” и “против”, словно принимая решение о крупной сделке. В некотором смысле это и на самом деле была сделка.
— Согласен, — решился Томкин.
Потом, когда Николас отключил “жучок” и завернул его в толстую мягкую ткань, Томкин спросил:
— Можно все устроить к послезавтрашнему вечеру?
— Вполне.
— Хорошо.
Когда Николас уже собирался уходить, Томкин взялся за телефонную трубку.
— Слушай, Ник, а ты не говорил, что у тебя трудности с Жюстиной.
Николас окаменел, внутренне проклиная Томкина. Выходит, он снова следил за дочерью? Откуда же еще он мог знать?
— Я попал в точку? — Томкин засмеялся. — Ты чертовски хорошо держишься. Ник, но я-то знаю.
— Что именно вы знаете? Томкин пожал плечами.
— Только то, что она в городе, с другим парнем. Не знаю, кто он, но скоро узнаю. — Томкин опустил глаза и начал набирать номер. — Очень жаль. Я хотел, чтобы вы были вместе. Ты ей подходишь. А теперь я боюсь, что у нее все начнется сначала.
— Где она?
— Алло? Да, это...
— Томкин!
— Подождите минутку, не кладите трубку. — Томкин прикрыл ладонью микрофон. — Что ты сказал? — спросил он ласково.
— Где она?
— В какой-то дискотеке. На Сорок шестой улице. — Он порылся в бумагах. — У меня где-то было записано... Ну да, вот. — Томкин прочитал Николасу название и адрес. — Знаешь это место?
— Я не хожу по дискотекам, — ответил Николас с едва сдерживаемой яростью.
У Томкина был такой вид, будто он проглотил необыкновенно вкусную конфету.
— Ну да, разумеется. Иначе ты бы мог встретиться с ней гораздо раньше. Она любит там бывать — может, и тебе попробовать? — Он вернулся к прерванному телефонному разговору.
Какое-то время Томкин произносил фразы, лишенные всякого смысла, одновременно прислушиваясь к тому, как захлопываются двери лифта и он с мягким жужжанием трогается вниз. Когда этот звук затих, он не глядя положил трубку и потянулся к ящику стола.
Томкин заворожено разглядывал пластмассовый диск. У него на лбу проступила полоска пота; так случалось всегда, когда ему приходилось принимать важное решение. Его сердце учащенно билось.
Томкин облизал пересохшие губы, осторожно достал “жучок” из ткани, укрепил его на столешнице и повернулся
— Конечно, все зависит от того, насколько он тебе нужен. Но что, если я обеспечу тебе Николаса Линнера? Я могу преподнести его на тарелочке. — Томкин повернулся обратно и теперь обращался прямо к “жучку”. — Не сомневаюсь, ты бы много за него отдал. Что скажешь?
Томкин снял “жучок” и аккуратно положил его на место, точно так, как его оставил там Николас.
После этого он закинул руки за голову и стал ожидать телефонного звонка. Заряженный пистолет, прилипший к его влажной сорочке под пиджаком, был тяжелым и теплым, и это действовало на Томкина успокаивающе.
“В таких делах, — подумал он, — никогда не знаешь, как оно может обернуться”.
— Один человек хочет с тобой встретиться.
Несмотря на то, что этот звонок раздался уже после прихода Кроукера, когда был включен автоответчик, Гелда все-таки подошла к телефону.
Она слушала голос в трубке и смотрела на лейтенанта. Он стоял в тени, и только на его лицо падал яркий сноп желтого света из спальни.
— Джи, где ты?
— Я здесь, Груша.
— Мне показалось, ты куда-то пропала. Приняла что-нибудь?
— Нет. Сегодня нет.
Кроукера охватила усталость, за которой стояло нечто большее, чем просто недосыпание. Словно на него всей тяжестью обрушились бесконечные часы, проведенные в кабинете, на улицах и в судах.
— Чисто профессиональный вопрос, — сказала Груша, ошибочно принимая молчание Гелды за раздражение. — Слушай...
— Не сегодня.
— Я понимаю, что следовало предупредить тебя заранее. Но это сенатор.
— Подыщи ему кого-нибудь другого.
— Джи, — медленно и терпеливо начала Груша. — Ему нужна именно ты. Кроме тебя, никто не годится, и ты это прекрасно знаешь.
Кроукер стоял в полумраке будто какое-то ожившее сказочное животное в одежде человека. Казалось, он не обращал на нее внимания.
— Нет. — Гелда не могла отвести от него глаз.
— А как насчет Сорви-головы, когда она снова будет в городе? — Груша, конечно, расслышала необычный оттенок в голосе Гелды.
Внезапно Гелда поняла, что она ответила на этот звонок именно потому, что здесь был Кроукер.
— Нет. Даже для Сорви-головы. Все кончено. Я выхожу из игры.
— Понятно. — В голосе Груши не было ни обиды, ни упрека. Гелда ощутила приятное головокружение, будто только что осушила бутылку джина. Она никогда не чувствовала себя такой счастливой.
— Мы будем скучать по тебе, Джи. Мне будет тебя недоставать.
Это было похоже на Грушу — ни словом не обмолвиться о клиентах.
— Я никогда не забуду тебя, — прошептала Гелда. Мягкий печальный смех.