Ниочема 4

Матвеев Дмитрий Николаевич

И обмакнул первую оладушку в сгущенку.

Девушки тоже принялись за еду. И тут Алёнка, потянувшись за очередной оладушкой, задумчиво произнесла:

— А Фриц кофе готовит лучше.

— Не нравится — приготовь сама, — не задержалась с ответом Вера. — Лично мне всё нравится.

Песцов с интересом посмотрел на Машу: кого она поддержит?

— И в самом деле, Олег, почему здесь у нас нет ни домовых, ни горничных? У нас и без того куча дел. Учиться приходится с утра до вечера. А ещё готовить, платья гладить, туфли чистить и квартиру убирать.

Олег

на это лишь усмехнулся:

— А что вы хотели, выбирая такую квартирищу? Взяли бы простонародную «трёшку», и не заморачивались. Ну а насчёт готовки — на сто процентов уверен: вы этот год обходились полуфабрикатами и кафешками.

— В общем, так оно и было, — кивнула Вера. — Но хотелось-то большего.

Олег доел последний оладушек, допил кофе и, вытирая руки салфеткой, важно изрёк:

— Этот мир не настолько хорош, насколько вы о нем думаете.

И уже серьезно добавил:

— Нежить в подавляющем большинстве привязывается к дому, к одному месту, к одним людям. Те, кого мы сюда привезем, если привезем, должны будут остаться здесь навсегда. А поскольку эти апартаменты специально предназначены для сдачи внаём, хозяева у домовых будут меняться часто, как бы не каждый месяц. Мне кажется, это неправильно по отношению к ним.

Алёнка прониклась объяснением, но всё же надеялась на какое-то решение:

— А что же делать? — задала она вопрос капризным детским голоском, подпустив той особенной женской интонации меж слезами и скандалом.

— Как что делать? — удивился Олег. — Конечно, спрашивать. Через три… нет, уже через два дня мне нужно появиться в деканате, чтобы завершить все формальности с поступлением. А после можно прокатиться в поместье. При желании, даже прямо от ворот Академии. Там, на моих родовых землях, живет достаточное количество нежити. Я с ними встречусь, обо всём расспрошу и, возможно — пока только возможно — кто-то из них согласится провести следующие два года здесь, в этой квартире. И главный вопрос в том, что после надо будет их куда-то пристроить. А у нас и особняк, и поместье полностью укомплектованы прислугой.

— А дворец в Караим-кала? — напомнила Маша.

— А с дворцом еще предстоит разбираться, — ответил Песцов. — Сколько там нежити спит, сколько реально нужно для обслуживания этой громадины, сколько людей в прислуге сейчас и сколько потребно всего. И уже потом, если будут свободные вакансии, предлагать нежити переезд. Ну так что, едем в Воронеж? У нас будет почти неделя до начала учебного года.

— Едем! — радостно подпрыгнула Алёнка. — На кабриолете, да? Чур, я за рулём!

Где-то в Московской Магической Академии

В этот раз Песцов был одет попроще: джинсы, клетчатая рубаха навыпуск, шейный платок, широкий ремень рыжей кожи и остроносые туфли на скошенных каблуках. Еще бы кожаный жилет и пробитый пулей стетсон — и практически парень из прерий.

Женщина в приемной комиссии широко улыбнулась ему навстречу:

— Доброе утро, господин Песцов. Ваши документы

готовы. Вам нужно только поставить подписи вот здесь, здесь и здесь

Олег послушно расписался там, куда указал красивый ноготок

— Теперь еще вот здесь, за выдачу студенческого билета. Ага, хорошо. Теперь все формальности соблюдены.

Женщина поднялась на ноги, протянула руку. Олег осторожно пожал её, но женщина отпускать ладонь Песцова не спешила.

— Поздравляю вас: теперь вы полноценный студент, — произнесла она всё с той же широкой улыбкой.

Очевидно, кто-то однажды ей соврал, что именно такая гримаска делает её неотразимой. Вот она и старалась изо всех сил.

— Возьмите ваш документ, — протянула она студенческий билет в солидном кожаном переплёте.

Олег принял корочки и убрал их в нагрудный карман рубашки.

— Ну а теперь, — женщина с явным сожалением выпустила руку Песцова и вернулась за свой стол, — вот вам перечень предметов, по которым вы должны получить зачет в течении ближайших двух месяцев.

Симпатичная женщина передала Песцову лист с изрядной длины списком несданных предметов и фамилиями преподавателей, у которых эти предметы предстояло сдавать. Она изобразила на лице вселенскую скорбь:

— Не могу вас более задерживать. Удачи вам в обучении.

Олег распрощался с дамой и едва успел выйти на крыльцо, как услышал совсем рядом:

— Господин Песцов!

Он обернулся. К песцу подкрался незаметно подкрался давешний представительный мужчина. Очевидно, поверенный Кабановых.

— Господин Песцов, — поклонился поверенный, — глава рода Кабановых приносит глубочайшие извинения за поведение его родичей. Он готов уплатить подобающую виру. А сейчас давайте зафиксируем урегулирование спора двух субъектов магического права в досудебном порядке.

С этими словами он вынул из портфеля планшетку с прикрепленным к ней листом бумаги и подал Песцову. Тот принял бумагу, внимательно прочёл её и, возвращая, заметил:

— А как же вира за предыдущий случай?

— Э-э-э… какой случай? — вежливо позволил себе осведомиться поверенный.

— Ну как же! — пафосно воскликнул Песцов. — Это было примерно год и два месяца назад. Тогда, сразу после того, как стали известны результаты моего теста на магический ранг, род Кабановых пытался меня похитить, чтобы заставить присоединиться к ним или убить, если я откажусь. В тот раз я смог спастись лишь по счастливой случайности. Через день, на выпускном балу гимназии, я публично заявил, что пока Кабановы не принесут соответствующих извинений и не уплатят положенную виру, я не буду иметь с ними никаких дел. Даже общаться с их представителями не буду. Это моё заявление видели и слышали многие. И если я сейчас заключу соглашение с Кабановыми, то окажется, что я нарушил своё слово и, соответственно, репутация моя в глазах имперского дворянства весьма пострадает. Наша с вами беседа уже на грани возможного, а заключение с Кабановыми любых договоров прямо нарушает данное мною обещание. Посему позвольте откланяться, меня ждут.