Нирвана с привкусом яда (сборник)
Шрифт:
Тени будущих бед и разочарований обступали ее (измена Германа, неудачные роды, болезни, одиночество), когда она подумывала о том, чтобы отказаться от своего черного бизнеса и продать его той самозванке, Наде, которая работала параллельно с ней уже почти два года… Но за все надо платить, голубушка.
Глава 19
…Лера, получив деньги, исчезла, растворилась в ночи. Герман ждал Нину в постели, и она уже вошла в спальню, когда раздался еще один звонок в дверь. Предположений было не так много: свора помощников, узнавших о смерти Вики, приехала
— Нина, не открывай, я сам открою… Мало ли, — Герман, накинув халат, твердым шагом направился в прихожую. Открыл первую дверь, посмотрел в глазок: — Кто там?
Он видел незнакомую женщину, которая, глядя в глазок, как если бы могла увидеть кого-то по ту сторону дверей, хриплым, нервным голосом требовала, чтобы ей открыли.
— Ниночка, она говорит, что к тебе… Может, тоже какая-нибудь ваша общая знакомая?.. Открыть?
Нина посмотрела в глазок и, не узнав женщину, кивнула головой, мол, открывай, делать нечего.
— Вы Нина Непочатых?
С первого взгляда было видно, что перед ней потенциальная клиентка: соболья шуба, обезумевшие глаза, растрепанные волосы… Решила укокошить мужа или любовника. Обычно все клиенты действовали через Викторию, теперь, когда ее не стало, каким-то немыслимым образом добрались и до хозяйки, Нины.
— Да, это я. Что случилось?
Нина вдруг подумала о том, что ей будет трудно отойти от дел, когда вокруг так много таких вот клиенток. Да одна ее шуба чего стоит… Интересно, кого она закажет и как будет себя вести?
— Мне надо с вами поговорить, — глухим голосом проговорила ночная гостья. — Я уверена, что вы отдаете себе отчет, чем занимаетесь, а значит, должны нести ответственность… Вернее, нет, не то…
Нина сделала страшные глаза, и женщина замолчала. Она, кажется, поняла, что Герман, стоящий позади Нины, не должен ничего слышать.
— Мне нужно с вами поговорить как женщина с женщиной, — нашлась дама, выдавая эту нейтральную, дежурную для всех случаев жизни фразу. — Можно я войду, наконец?
— Герман, ты иди, а я поговорю с дамой, видишь, ей совсем плохо…
Германа не надо было просить дважды. Убедившись, что его любимой ничто не грозит, он вернулся в спальню, и через секунду оттуда донеслось характерное хоровое завыванье футбольных болельщиков: пай-мальчик включил телевизор…
Нина, запахнув халат, провела незваную гостью в кухню. Она понимала, что должна разговаривать с этой неврастеничкой вежливо: не так часто попадаются такие вот «золотые» дамочки. И как бы эта особа сейчас себя ни вела, Нина должна все вытерпеть, выслушать и сделать все возможное, чтобы не спугнуть этого соболя. Еще одна мысль, более отвратительная, чем все остальные, связанные с неожиданной смертью, ворвалась, как ветер, и переворошила траурные лепестки на шелковых кладбищенских розах: теперь, когда Виктории нет, а дело налажено и каждый работник знает, что ему делать, отпадает необходимость делиться со своим замом… Нина даже покраснела от чувства, сильно смахивающего на стыд.
— Понимаете, он отвез ее в морг, — прошептала, косясь на дверь, дама.
— Вас как зовут?
— Татьяна Плыс, я понимаю, вы не узнали меня… в таком
Уголки губ этой теледивы опустились, и она, погруженная в свои проблемы, вдруг поняла свой промах и уставилась на Нину незрячими, потускневшими глазами.
— Я все поняла, вы не в курсе, иначе у вас было бы совершенно другое выражение лица… Значит, вам ничего не известно о моей дочери… Но поймите и меня, я ждала Вику, ждала даже не столько ее, сколько результатов, и если вы та, о которой мне рассказывали, то вы должны понять меня без слов…
— Но вы же мне ничего конкретно не рассказали! Что случилось с вашей дочерью и кто отвез ее в морг?
— Чаплин! Кто же еще! Хорошо. Раз Виктория не хочет отвечать на мои телефонные звонки, а мой номер есть в ее телефоне, и она прекрасно видит, кто ей звонит… Так вот, раз она не хочет, я буду работать с вами, с ее непосредственной хозяйкой. Я знаю, кто у вас главный. Просто так получилось, что с ней мы встретились и познакомились раньше… А дело не терпело отлагательства. Значит, так. У меня есть дочь. Единственная. Ее зовут Вероника. Ей нет еще и двадцати лет. Выглядит она вообще как ребенок. Но она очень хороша собой, одевается, сами понимаете, как кукла… Отец в ней души не чает… Да мы все просто обожаем ее. Она для нас — вся жизнь. И вот представьте себе, моя дочь влюбилась. Во взрослого мужчину. Да так, что — мама родная! Она перестала есть, пить, словом, диагноз известный. И как вылечить ее от этого — понятия не имеем…
— И что этот Чаплин? Он знает о чувствах вашей дочери?
— Конечно, знает, — уныло ответила Плыс. — Она ему, дурочка, и письма писала, и записки разные на работу переправляла, даже стихи посвящала…
— Вы видели его? Что это за мужчина?
— Очень красивый. В Чаплине столько шарма, обаяния и мужской силы… Я и сама бы влюбилась, если бы не мой Жора… муж, я имею в виду… Я понимаю Вероничку. Но как заставить этого мужика обратить свое внимание на мою дочь — не знаю…
— Но если ваша дочь красива…
— Да дело в том, что Чаплин до потери пульса любит девушку по имени Маша. Простая девушка, ничего особенного собой не представляющая, а охмурила его, как околдовала… Теперь же вдобавок ко всему забеременела от него… Но все это я узнала уже от Вики. Короче, я попросила Вику убрать с дороги Машу. Теперь, надеюсь, все понятно?
— Но я действительно ничего об этом не знала…
— Вот теперь знайте. Я бы и не заложила ее, Вику, если бы этот Чаплин, злодей, не решил показать ей все прелести морга.
— Ничего не понимаю… Они что, знакомы — Чаплин и ваша дочь?
— Да как же тут не познакомиться, когда она последнее время почти жила у него на лестнице. Я ей в сумочку бутерброды совала, чтобы она с голоду не померла, заставляла ее теплые колготки надевать, носки толстые… Она подарки делала консьержкам в его подъезде — чай, печенье… Они впускали ее, потому что знали, кто она и к кому пришла. Думаю, все понимали и жалели ее. Но Чаплин никак не реагировал, отправлял домой, и все. А этой ночью… Увидел, что она промерзла, втащил к себе домой, напоил, как он объяснил ей, чтобы не простыла, не схватила воспаления легких, и повез в морг…