Нищий, вор
Шрифт:
Водитель высадил его недалеко от Ригли-филд, и, заглянув в свой список, Уэсли увидел адрес Уильяма Эббота. Начну отсюда, подумал он, и направился по этому адресу. Был уже почти полдень, однако Эббот все еще разгуливал в пижаме и потрепанном купальном халате. Его жалкая однокомнатная квартирка была завалена бутылками, пластмассовыми стаканчиками из-под кофе; возле пишущей машинки валялись газеты и скомканные листы бумаги.
Уильям Эббот, делавший вид, что знает о Томасе Джордахе больше, чем знал на самом деле, не произвел на Уэсли
Следующие два дня он пытался найти какую-нибудь работу в супермаркетах, но им никто не требовался, да к тому же его всюду просили предъявить профсоюзную карточку. Деньги у Уэсли были на исходе, и он решил, что Чикаго не для него. Он позвонил за счет абонента дяде в Бриджгемптон предупредить, что едет к нему, потому что больше ехать было некуда.
Рудольф говорил с ним по телефону как-то странно, натянуто, словно боялся, что их подслушивают.
— В чем дело? — спросил Уэсли. — Если вы не хотите, чтобы я приезжал, я не приеду.
— Не в этом суть. — Рудольф был явно обеспокоен. — Два дня назад сюда звонила твоя мать, интересовалась, нет ли тебя здесь. У нее ордер на твой арест.
— Что-о?
— На твой арест, — повторил Рудольф. — Она думает, что я тебя где-то прячу.
— На арест? За что?
— Она говорит, что, уходя из дома, ты украл полтораста долларов из кувшина, что стоит над плитой на кухне и где она держит деньги на хозяйство. Грозится тебя проучить. А ты действительно взял эти деньги?
— Уж лучше бы я их взял, — с горечью отозвался Уэсли. Проклятый Хили, подумал он. Научился в армии пользоваться случаем. Или нет, наверно, эта дешевка Дорис.
— Я так или иначе все это улажу, — успокоительным тоном сказал Рудольф. — Но сейчас лучше тебе, пожалуй, не приезжать сюда. Тебе нужны деньги? Дай мне знать, где ты находишься, и я тебе переведу по почте.
— Да нет, ничего, — смутился Уэсли. — Если я буду в Нью-Йорке, я вам позвоню. — И не успел Рудольф что-либо сказать, как он повесил трубку.
Вот этого кувшина в Индианаполисе мне только и не хватало, подумал он.
И тогда он решил отправиться в Нью-Йорк. В Нью-Йорке кроме Рудольфа у него еще были знакомые. Он припомнил славную девушку из журнала «Тайм», которая сказала ему, что, если ему понадобится помощь, он может обратиться к ней. И никому не придет в голову искать его в журнале «Тайм».
На следующее утро он был уже в пути.
2
После телефонного звонка из Чикаго он не разговаривал с дядей около двух месяцев.
Приехав в Нью-Йорк, он сразу же направился в редакцию к Элис Ларкин. После дней, проведенных в дороге, выглядел он, наверное, ужасно, потому что, когда он вошел к ней в тот закуток, она ахнула, словно кто-то вылил на нее ведро холодной воды. Несколько дней он почти ничего не ел, спал в кабинах грузовиков, был небрит,
Оправившись от изумления, мисс Ларкин явно обрадовалась ему и сразу же потащила его в кафетерий, хотя он даже не успел сказать, зачем он к ней пришел.
Поев и почувствовав себя вновь человеком, он рассказал ей почти обо всем. Он старался делать вид, что все происшедшее с ним не имеет столь уж большого значения, шутил над своими злоключениями: ему не хотелось, чтобы эта милая девушка считала его великовозрастным младенцем. Разговаривать с ней было легко: глаза ее за стеклами очков смотрели внимательно.
Она не прерывала его, только время от времени вздыхала или качала головой в знак сочувствия или возмущения.
— И что ты намерен делать? — спросила она, когда он закончил свой рассказ.
— Я ведь говорил вам еще в прошлый раз, когда здесь был, — сказал он, — что мне уже давно хочется разыскать людей, которые знали моего отца, и понять, каким он им казался, ну, я имею в виду — разным людям в разные периоды его жизни. Я-то знал его меньше трех лет. — Он сейчас говорил очень серьезно, не стараясь казаться ни ироничным, ни взрослым. — И поэтому у меня в голове как бы пустота в том месте, которое он должен был бы занимать… вот я и хочу по мере возможности заполнить эту пустоту. Наверное, это все очень глупо звучит…
— Нет, — возразила она, — вовсе не глупо.
— Я говорил вам, что у меня есть список людей… — Он вынул из кармана бумажник и положил на стол мятый, протершийся на сгибах листок бумаги с фамилиями. — Журнал, наверное, может отыскать любого, кто им нужен, — сказал он, — вот я и подумал, что если это вас не слишком затруднит, то, может быть, в свободное время…
— Мы совсем не так всесильны, как тебе… — Она замолчала, заметив растерянность на его лице. — Я хочу сказать, не так все хорошо знаем, как ты думаешь, но разыскивать людей мы умеем. — Она заглянула в его список. — На это потребуется время, и не могу ручаться, что я их всех найду, однако… — Она посмотрела на него с любопытством. — А ты остаешься в Нью-Йорке?
— Собираюсь.
— Где?
Он заерзал на стуле.
— Я пока еще нигде не остановился. Я, как приехал, пришел прямо сюда.
— Уэсли, — спросила мисс Ларкин, — ты можешь мне честно сказать, сколько у тебя денег?
— А какая вам разница? — насторожился он.
— Ты похож на огородное пугало, — ответила она. — А ел ты так, словно целую неделю у тебя и крошки во рту не было. Так сколько у тебя денег?
— Сорок пять центов, — растерянно улыбнулся он. — Наследник состояния Джордаха. Конечно, — поспешно добавил он, — я всегда могу позвонить дяде, и он мне поможет, просто сейчас мне не хочется к нему обращаться.