Нисхождение короля
Шрифт:
Улучив момент, швырнула своё тело вперёд и чуть наискось, с лёгким подвывертом, от которого Анка не успела увернуться: я врезалась в её бок, выворачивая корпус — девушка чудом не упала, сохранив равновесие.
Больше никто не пыталась танцевать. Мой следующий манёвр пришёлся на ноги — лёгкая подножка — Анка прыгнула. Её толчок в бедро — я отпрянула назад. Касание ноги по колену — она тихонько взвыла, ответный удар в промежность прошёлся по касательной — мне еле удалось увернуться.
Становилось труднее держаться — огонь забирался в костюм, который медленно начинал плавится от жара — так и было задумано, усложняя правила соревнования. Также от нехватки кислорода
Мы кружились друг вокруг друга, когда на площадку влетело два посоха. Один вовремя ухватила Анка и встала передо мной так, чтобы заслонить второй, и пяткой отшвырнула его подальше. Широко улыбнувшись, девушка подмигнула и рукой поманила к себе.
Скрипнув зубами, наклонилась, чуть сжимаясь, копируя одну из стоек, которые по утрам во время своих тренировок показывал Арт.
Нет, дорогая Анка, у меня есть ещё силы противостоять тебе! Размяв мышцы плеч, спины и рук, слегка прикрыла глаза, чтобы чётче видеть женский силуэт — огонь поднимался всё выше, делая детали расплывчатыми. Замерев на секунду в тишине раскалённого треска огня, ринулась вперёд, набирая скорость и когда Анка подалась с посохом, намереваясь ткнуть мне в грудь, взлетела с места и оттолкнувшись от её плеч, пролетела над головой, переворачиваясь в воздухе и скользя по полу подхватила посох, разворачиваясь к ней лицом. Она не успела напасть — впервые девушка потеряла концентрацию и сейчас бросалась из стороны в сторону, пытаясь вернуть контроль.
Тяжело поднявшись, заметила, как пузырится кожа на пальцах — ко мне вернулась боль. Въедливая дрянь лезла глубже в голову, и я осознала — идут считанные секунды до поражения.
«Всё или ничего!» — шепнула себе, сжимая совсем не дружелюбный посох — он моментально нагрелся и прикосновение сильнее ранило, чем сам огонь вокруг.
Я побежала к Анке, по-детски неумело выставив оружие перед собой. Девушка заметила мой манёвр и попыталась уклонится, но я умудрилась задеть её по касательной, и она рухнула на пол как подкошенная, однако несломленная: перехватив иначе посох и приподнявшись она проехалась по моим ногам, и я упала следом за ней. Пламя взвилось над нами и впервые мы услышали крики за пределами площадки.
— Никакой пощады! — прохрипела, стиснув зубы, и, перевернувшись, прыгнула на неё, оказавшись сверху, обхватывая горло пальцами, сдавливая с силой.
Глаза в глаза, напряжение до предела. Она пытается сбросить меня, царапает лицо ногтями, но не достаёт — и начинает хрипло стонать, а от этого огонь всё выше и выше, и пламя… выцветает.
«Дикий огонь», — мелькнула лихорадочная мысль. Только тогда я выпустила ариус.
Он вылетел наружу как голубка, расправившая белоснежные крылья, и от взмахов огонь стих, а над нами встал сизый дым. Рассеявшись, показал взволнованным лицам зрителей нас с Анкой.
Заметив, что все смотрят, тотчас убрала руки с её шеи и отстранилась.
— Победила кэрра Селеста Каргат!
Глава 10. Пудра сладких слов
Селеста
Мне приходилось раньше бывать под королевским дворцом во время шторма в ночь Трезубцев и костей. Тогда Ник повёл нас особым путём через тайные двери и скрытые пути к тайным комнатам, где мы могли подготовиться к грядущим событиям. Странное
Никлос отвёл в королевскую часть дворца к неприметному коридору с круглой лестницей, ведущей глубоко под землю. На входе, для вида, стоят охранники, однако двери и сам спуск опутаны особыми нитями застывшего нориуса. Как объяснил Ник, эти сторожевые путы создаются и поддерживаются поколениями королей. Никто не в силах их разрушить.
Наконец, минуя несколько тёмных коридоров на нижней площадке лестницы, мы оказались в сокровищнице. Здесь тепло, почти жарко, а невидимый источник жёлтого света поселился вдоль стыков между стен и потолком, спускаясь вниз и отражаясь от почти зеркальной плитки, рассыпаясь по помещениям тысячами огоньков, невероятно-ярко подсвечивая все накопленные Каргатскими королями богатства.
Глаза разбегаются от изобилия драгоценностей и украшений, от золота и дорогих металлов, изысканных поделок и холодного оружия, от тысячи дорогостоящих мелочей и неизвестных магических элементалей. Здесь было всё. Картины в позолоченных рамах, потрясающе-чёткие зеркала, мечи и кинжалы, доспехи из синего золота, ряд чёрных бутылочек со светящимся наполнением, роскошные вазы с бессмертными цветами, россыпь редких живых камней, подземный мох, расползающийся по аквариуму в причудливом узоре. А уж сколько здесь было шкатулок! Броши, ожерелья, диадемы и кольца, серьги и браслеты, тончайшая нить из скользкого металла «калии», сверкающая на женском каменном бюсте.
И всё вокруг сверкало и переливалось миллионами разноцветных вспышек, будучи совершенно недоступными никому, кроме короля. Да, в сокровищницу не спускалась ни одна живая душа, кроме Каргатов. Неудивительно, что так бурно аплодировали аристократы, когда я победила. Уверена, что как поднимусь назад, буду завалена вопросами, что здесь скрывают короли, ведь слухи ходят самые разные. И кажется, что в этот раз они совсем недалеки от истины.
— Сэл, надеюсь ты понимаешь, что никто не должен узнать, что здесь? Пусть подавятся, но ни слова, ясно? — лукаво спрашивает король, видя, как осторожно хожу между рядов, не решаясь коснуться королевских ценностей. — Сама же бери, что хочешь — тебе можно всё.
Я украдкой глянула на него, наклонившись и спрятавшись за очередной горкой из бус и висюлек. Стоит такой невозмутимый, а мне неловко, что язык проглотила. Всё-таки впервые остались наедине с того самого разговора в усыпальнице его родителей. Язык чесался спросить, что там произошло, но молчу, делаю вид, что всё в порядке.
— Не притворяйся, говори, — внезапно устало сказал он, присаживаясь на стул и запуская руку в россыпь бриллиантов на зеркальном подносе. Они звонко рассыпались по столу, но король внимания не обратил, только запрокинул голову, чуть прикрыв глаза.
Я, просто чтобы руки занять, беру с виду прелестное колье из небесно-голубых камней на золотой нитке, прикладываю к груди, иду к зеркалу, чтобы покрасоваться, а сама корю себя: «Что за дурость! Ты попала в святая святых, а тащишь какую-то ерунду! Нет, оно изумительно и великолепно сочетается и с платьем, и с цветом глаз, но… святая Клэрия, что за детская скромность!» И уже ничего не хочется.
— Ваше Величество, скажите, мой муж чем-то провинились перед вами? Вы так холодны с Артаном… ни мне, ни ему непонятно, с чего вдруг, — решаюсь спросить, глядя на короля через зеркало. Он открывает глаза, смотрит в ответ, останавливая взгляд на украшение, аккуратно лёгшее поверх груди, качает головой и всё тем же странно-усталым голосом говорит: