Нить измены
Шрифт:
«Ну, вот теперь посмотрим, кто чего стоит», — подумал Крогер, надеясь, что уж теперь-то его ждет полноценный бой. А не избиение беззащитных жертв — не самое приятное занятие. Не из тех, во всяком случае, что способны внушать уважение.
Но надежды оказались напрасны. При виде новых противников, вдобавок появившихся прямо из недр Каз-Надэла, гвардейцы как один побросали оружие.
— Все! Нет уж! С меня хватит! — заорал один из воинов графа, — к демонам собачьим эту гребаную службу, слышите? Еще голову за него класть… я в плен сдаюсь.
— Я
— Все так плохо? — участливо обратился к гвардейцам конфидент, выступая вперед.
— Ну а то, — пробасил один из воинов графа, еще и всхлипнув для пущей убедительности.
— Провиант последний раз на прошлой неделе завозили — раз, — сообщил его товарищ, загибая пальцы, — приходится жрать, что каждый найдет. В кладовках, на кухнях среди объедков, на помойке… Время от времени одного из нас вызывают в покои его сиятельства… и с тех пор не видят ни живым, ни мертвым — это два. А три… сам граф. Он, похоже, уже и не человек.
— Ага, скотина та еще, — отозвалась Беспутная Бетти, — это я уж давно поняла.
Гвардейцы на этих словах лишь растеряно переглянулись. А звук звенящих клинков становился все громче, все ближе.
— Ясно, — веско молвил сэр Ролан, считая дальнейший разговор на эту тему бессмысленным, — сдались, так сдались. Может, удастся и остальных убедить… избежать лишней крови. Удивительно, как сами не разбежались до сих пор.
— Так под присягой мы, — в оправдание ответил один из воинов. Причем с заметным сожалением в голосе.
— А вопрос у меня к вам один, — продолжал конфидент, — где граф?
— В покоях своих, разумеется, — ответил один из воинов Карея, — редко оттуда выходит…
— Я покажу, где это, — перебивая его, вызвалась Беспутная Бетти.
— …только, — осведомился затем робким голосом гвардеец, — вы что, собираетесь идти туда? К нему?
— Да, и отнюдь не с добрыми намерениями, — последовал ответ Ролана.
— Но… его сиятельство-то ведь…
— Что? — в нетерпении вопрошал конфидент, — редкостная сволочь? Не в своем уме? Это мы и так поняли.
— Не в том дело, — голос гвардейца задрожал, а тон сделался смущенным, словно у примерной девицы, впервые в жизни оказавшейся в одной спальне с чужим мужчиной, — просто граф… он… вроде как… похоже, неуязвим.
Ролан, Крогер, наемники и Беспутная Бетти удивленно переглянулись, на миг вроде даже потеряв дар речи. Вот уж и говорить нечего — неожиданный поворот.
И без того находившийся не на самом высоком уровне, боевой дух защитников Каз-Надэла окончательно сошел на нет после появления новых бойцов атакующей стороны. Тех, которые проникли в замок через подземный ход, иначе говоря, с тыла. И со свежими силами готовы были присоединиться к штурму, ударив в спину воинам графа. В спину, внезапно оказавшуюся неприкрытой.
Так голодные, запуганные гвардейцы поняли, что пословица про дом, в котором и стены помогают,
Потому, после первого же призыва со стороны конфидента — прекратить бой и тем самым сохранить жизни — бравая гвардия Карея предпочла внять ему и сложить оружие. На крыльце донжона и у входных дверей осталось лежать человек семь гвардейцев и трое наемников из отряда Ардала. Сам их предводитель, кстати, остался жив. И вроде держался бодреньким, пускай и был ранен.
Когда трупы убрали, сэр Ролан обратился с крыльца к оставшимся защитникам замка, выстроенным во дворе. Он обещал, что всем сдавшимся сохранят жизнь, и не будут покушаться на их свободу. Каждый из гвардейцев графа, заподозренного в преступлениях против короны, вправе был хоть тотчас же покинуть замок и идти на все четыре стороны. И даже те, по чьей вине наемный отряд понес потери, могли не переживать. Прощение распространялось и на них тоже. Все-таки бой есть бой, в его горячке порой даже свои бьют по своим. Главное — не совершать новых прегрешений.
«Кстати, последняя оговорка была лишней, — сообщил Ролану Ардал, когда конфидент оставил бывших гвардейцев графа во дворе и вернулся в донжон, — тех, которые троих наших положили, мы тоже… того. В общем, в долгу не остались».
Но Ролан только отмахнулся. Голову его занимал куда более важный вопрос, чем похвальба наемника своими успехами в бою. Что-то нужно было делать с «виновником торжества» — хозяином замка. А также шутом-маркизом Шенгдаром, который, как предполагал конфидент, тоже находился в Каз-Надэле.
Не то чтобы сэр Ролан поверил в слова о неуязвимости Карея. Но все равно очевидно, граф был опасен. В противном случае ему не удалось бы удержать в страхе свою голодную, отчаявшуюся гвардию. Как и вообще удержать.
Но сколько ни думай, сколько ни предполагай, а выбор в распоряжении конфидента имелся небогатый. Он мог покинуть Каз-Надэл и вернуться к королю — наверняка живой. Зато с невыполненным поручением. А также с головою, болящей от подозрений относительно Карея, Шенгдара и их изменнических деяний. Если граф уже не являлся в полной мере человеком, то страшно было даже представить, что он задумал и что уготовал для подданных Лодвига Третьего. И для человечества вообще.
А еще Ролан мог-таки пересилить страх и отправиться в покои графа. Где встретиться с ним, возможно, погибнуть… а может, и нет. Вполне вероятным был триумф с раскрытием заговора против королевства.
Каковы же шансы на успешный исход — прикинуть было сложно, коль имеешь дело с неизвестным. С подобным раскладом вообще ничего нельзя было сказать наверняка.
Поразмыслив в таком ключе, Ролан принял то единственное решение, которое считал для себя достойным. И обратился теперь уже к наемникам и своим спутникам, которых собрал в одном из залов на первом этаже донжона.