Нить наяды
Шрифт:
Черт! Не вовремя эта Кира появилась! Сосредоточиться на делах теперь не удастся.
А с другой стороны, что, собственно, произошло? Подумаешь, увидел знакомую. Чего это он разволновался? Даже возбудился! Прям как мальчик в пубертатном периоде! Неужели все еще под впечатлением от проведенной с ней ночи? Единственной, между прочим!
Бред!
Чтобы вернуться в прежнее рабочее состояние, Андрей сделал несколько дыхательных упражнений, которые всегда помогали успокоиться. Диафрагмальное дыхание действовало лучше
Туда ей и дорога!
Совещание в Следственном комитете Петербурга ожидаемо оказалось скучным, и Борисоглебский стал думать о других делах, пытаясь сохранять сосредоточенный и внимательный вид. Впрочем, фиксировать ключевые позиции не забывал. Теперь он будет курировать северо-западное направление, а значит, в Питере появляться часто. Надо понять расклад, выстроить правильные траектории и не менее правильные связи. Без этого никак.
За трибуну пригласили очередного докладчика – фамилию он прослушал, – и Андрей поднял голову, когда тот заговорил. Вернее, та, потому что докладчиком оказалась эта самая Кира.
Теперь на ней была форма и майорские погоны. Андрей чуть не присвистнул от удивления. Дурацкая привычка с детства.
Так она в Следственном комитете работает? Хорошенькие дела!
Кашлянув, он выпрямился в кресле и вытянул шею. Кира докладывала о результатах того самого дела, к которому некое отношение имел и он сам. Выходит, они сотрудничали, не встретившись при этом ни разу.
Вот так сюрприз!
Борисоглебский нагнулся к соседу:
– Прослушал фамилию докладчика.
– Смородина.
– А она кто?
– Начальник отдела.
– Спасибо. Извините.
Итак, Кира – это не простая Кира, а… Кира сложная и потому еще более загадочная.
Странно, что там, в самолете, ему даже в голову не пришел такой вариант. Наверное, потому, что в ее красоте не было решительно ничего полицейского. Женщины, работающие в органах, все такие жесткие, такие суровые, такие закрытые. А эта, казалось, совершенно из другой оперы.
И вот те на!
Заканчивая выступление, майор Смородина обвела глазами аудиторию, на мгновение задержалась взглядом на нем и вышла из-за трибуны, сохраняя на лице отстраненное выражение. Ни одна жилка не дрогнула.
Может, не помнит его?
Это к лучшему.
Однако, подумав так, действовать он стал совершенно иначе: выяснил о майоре Смородиной все, что возможно.
Даже то, что живет она в служебной квартире на Васильевском и, между прочим, одна.
Саша уже свернул на Садовую, считая минуты, когда наконец высадит начальника у дома и поедет к себе, чтобы расслабиться с пивком и соленой рыбкой, присланной вчера батей из Астрахани, но тут Борисоглебский неожиданно скомандовал:
– Отвези меня
«Снова здорово! Никак у нашего гон начался!» – подумал Саша, но ничего не сказал, лишь равнодушным голосом поинтересовался, какой нужен букет.
– Шикарный, – ответил тот, и Саша понял, что не ошибся.
«Надо адресок запомнить», – сделал вывод умный водитель и прибавил газу.
Когда Андрей заявился к ней в десятом часу с букетом, Кира не удивилась. Бросила цветы на столик и вдруг обняла, да так, словно с войны дождалась.
Обалдевшему от неожиданности Борисоглебскому – а он-то слова красивые приготовил – ничего не оставалось, как подчиниться. Впрочем, ненадолго. Очень быстро он перехватил инициативу и…
На этот раз они проснулись одновременно.
– Привет, кофе будешь? – поинтересовалась Кира, заправляя за ухо спутанную прядь.
– Сначала в душ.
– Тогда полежи еще немного. В душ я первая.
Она хотела встать, но он не пустил. Этих нескольких фраз хватило, чтобы ужасно захотеть ее. Даже сильней, чем вчера. Сильней, чем всех женщин, которые были до нее. Сильней, чем он мог представить.
Хорошо, что на календаре была суббота, а за окном ливень. Никуда идти не нужно, да и не хочется.
Кофе был сварен, выпит и забыт. А вести разговоры они собрались ближе к обеду.
– Так ты замужем?
– И очень давно.
– А где же следы присутствия любимого мужа? Или я невнимательно смотрел?
– Внимательно.
– Не захотел уезжать из Москвы? Ценный специалист?
– И то и другое. Но дело не в этом.
– Ты не захотела?
Кира дернула плечом.
– Это не очень интересный разговор.
– Тогда давай об интересном. У тебя русская фамилия, а отчество Ахматовна. Откуда?
– Папу так назвали в честь деда по матери. Тот был настоящий героем. Две звезды еще на фронте получил.
– Дважды Герой Советского Союза? Ого!
– Его именем в родном селе улицу назвали. Чеченцы до сих пор помнят.
– Понимаю. Смородина – это от ягоды?
– Нет, – засмеялась Кира. – Это в женском роде такие ассоциации. Смородин – от «смород», то есть «смрад».
– Лучше пусть от ягоды.
– Не скажи. Мой предок глину обжигал под Новгородом. Запашок и дым стояли не очень приятные, но дело-то уважаемое.
– Откуда ты знаешь про свои корни?
– Моя бабка с маминой стороны – историк.
– А мать, отец? Тоже историки?
– Мама – врач. Терапевт. Отец следователем работал. Сейчас на пенсии по инвалидности после ранения. Розы выращивает на даче. Отличные, кстати.
– Так ты из потомственных?
– Из них. А ты против?
– Я – нет. А твоему мужу вряд ли нравилось. Угадал?
Кира усмехнулась.
– Я смотрю, тема мужа тебе покоя не дает. Все время возвращаешься.