Нить наяды
Шрифт:
– И попечитель богоугодных заведений. Так и знал, что ты не поверишь!
– Да подожди ты! Я просто пытаюсь вникнуть!
– Ничего ты не пытаешься! По лицу видно, что…
– Не надо меня считывать! Успокойся и расскажи подробнее.
– Стоит ли?
– Уфф! Андрей, ты точно дипломат? Обижаешься, как ребенок!
– Просто для меня это больно.
– Понимаю, поэтому прошу: объясни.
– Начать придется издалека.
– Я готова.
– Что ты знаешь о Зинаиде Гиппиус?
Кира
Кашлянув, она сказала, что знает в общих чертах: поэтесса, сатанесса и все такое.
– Еще ведьма и дьяволица. Но Блок называл ее зеленоглазой наядой и безумной гордячкой, Брюсов – Зинаидой прекрасной, а Петр Перцев считал ее наружность боттичеллиевской.
– А какое отношение противоречивость восприятия личности Зинаиды Гиппиус имеет к криминалу? – не удержалась от ехидства Кира.
– Абсолютно никакого, но позволь продолжить. Не перебивай только. Хорошо? В Петербурге они с Мережковским жили в доме Мурузи.
– На Литейном? Там еще Бродский жил.
– И не только Бродский. Мережковские жили в доме Мурузи с конца восьмидесятых годов девятнадцатого века вплоть до своего отъезда из России в двадцатом году.
Андрей остановился и потер лоб.
– Что-то не то я рассказываю. Подожди. А если так: Кружилин – потомок маньяка, который совершал точно такие же убийства сто лет назад.
Андрей взглянул на Киру и увидел, что та, хоть и замерла от неожиданности, смотрит внимательно и уже без ехидства.
– Учти, я знаю далеко не все, к тому же многое – просто плод умозаключений. Да и то не моих. Все началось с того, что из архива, в котором работала моя бабка, пропали ценные документы, связанные с одной из Гиппиус. Точнее, с Татьяной, родной сестрой Зинаиды. В основном дневники, воспоминания. Они никогда не издавались.
– Когда это случилось?
– В девяносто седьмом.
– Было расследование?
– И весьма громкое. Бабка в результате уволилась, хотя прямо ее никто не обвинял.
– Вора не нашли?
– Разумеется, но пропажа не давала бабке покоя всю жизнь. Она пыталась вести собственное расследование и вышла на след даже не похитителя, а заказчика. Им оказался Кружилин.
– Ты с такой уверенностью говоришь… Как она узнала?
– Не в курсе, но уже тогда ее интересовало другое: для чего ему понадобились эти записи.
– Ну понятно. Неопубликованные материалы можно продать дороже.
– Но он их не продал.
– То есть они и сейчас у него?
– Если только он их не уничтожил как доказательства, уличающие его в преступлении.
– Звучит категорично. Что было в тех дневниках?
– Бабка утверждала, что записи касались убийств.
– Татьяна Гиппиус была свидетелем убийств?
– Правильно, но не Татьяна, а ее сестра Зинаида.
Кира почесала бровь, но промолчала.
– Первое было еще в Грузии, где жили тогда Гиппиусы. Вернее, первые, потому что в один день, а именно шестого июня тысяча восемьсот восемьдесят шестого года в Тифлисе во время страшной грозы были убиты сразу три девушки. Всем было по двадцать лет. На теле жертв был вырезан зигзаг молнии.
Кирин взгляд вдруг стал цепким.
– В Евангелии от святого Луки говорится: «Он сказал им: я видел сатану, падшего с неба, как молнию». Молния – это его знак, – волнуясь, а потому торопясь, продолжал Андрей. – Зинаида стала свидетелем одного из убийств. Последнего. А через двадцать лет она снова увидела убийцу. Уже в Петербурге. Это был ее сосед по дому Мурузи. Зинаида называла его «серой обезьяной».
– Его поймали?
– Он… умер в тысяча девятьсот шестнадцатом.
– Так. До сих пор все выглядит вроде бы реалистичным, но…
– Что тебя смущает? Кружилин живет в Питере, а серии убийств шестого и шестнадцатого годов совершены в Москве? Сто лет назад убийства тоже состоялись в разных городах.
– Нет, не это. У нас, кстати, версия гастролера также присутствовала, но…
Кира помолчала.
– Ладно. Оставим пока. Ты сказал, что Кружилин – потомок того самого маньяка. Пусть так – хотя это утверждение нуждается в железных, даже железобетонных доказательствах, – но это не указывает, что он убийца. Это вообще ни о чем не говорит! Возможно, купив записи, изобличающие его предка, он просто хотел, чтобы этот факт не стал достоянием общественности и не вызвал ненужного резонанса?
– Нет. Кружилин хотел другого. Он решил повторить путь «серой обезьяны».
– Маньяком стать?
– Маньяками не становятся. Ими рождаются.
– То есть Кружилин при помощи девушек… сатану вызывал?
– Бабка Поля пришла к выводу, что Кружилин, как и его предок, хотел стать антихристом. Перевоплотиться. То есть обрести дьявольскую силу своего хозяина и бессмертие впридачу.
Кира помотала головой.
– Чистой воды… бредятина. Не может быть, чтобы Кружилин в это верил.
Андрей упрямо повторил:
– Эти записи были опасны для него. Если бы дневники прочли какие-нибудь упертые аспиранты, стали копать – а копать стали бы, ведь в них упоминается знаменитая Зинаида, – и установили, что великий Кружилин является потомком «серой обезьяны», это стало бы прямым доказательством его вины.
– Да какой вины? – снова начала раздражаться Кира. – Убийства случились через девять лет после кражи!
– Вот именно! Дневники стали пособием, а заодно он и соломки себе на будущее подстелил!