Нить судьбы
Шрифт:
Пауль закрыл за бывшим другом дверь и достал телефон.
– Доброй ночи, Марк. Да, это Пауль… Нет, дело очень важное. До меня тут дошли слухи насчет Алины… да, я очень сочувствую девушке, она мне сразу понравилась… Не совсем, я немного о другом, но с ней связано. Видишь ли, Гюнтер раздобыл у меня один препарат, совершенно новая разработка. Я полагаю, что он вколол его вашему эмпату, чтобы тот смог пробить инициал. Да, я об этом и говорю… Нет, это наркотик, вызывающий мгновенное привыкание, поэтому… Нет, Марк, давай об этом после, я не об этом. У Гюнтера
В Москве Марк через пять минут после разговора с главой европейских механиков направил поиски беглого эмпата по всем существующим в столице наркопритонам.
…
Лину он нашей по чистой случайности. Матвей возглавлял очередной рейд против Бродяжников, которые пользуясь нестабильной обстановкой в городе, решили порезвится на территории северной директории. И проверяя все придорожные мотели, префект неожиданно наткнулся на сбежавшего инициала понтифика.
И вот уже третий день он наблюдает в собственной квартире за полуживым существом, совершенно безучастным и ни на что не реагирующим.
Первые два дня, когда девушка приехала в квартиру префекта, она лишь сидела молча у окна прямо на подоконнике и глядела в пустоту. С утра Лина вставала с кровати, умывалась и садилась к окну. Ни читать, ни смотреть телевизор, ни интересоваться новостями в интернете она не хотела. Тихая и безмолвная, она равнодушно встречала любые попытки префекта ее хоть как-то растормошить. Ела только, когда мужчина ее об этом спрашивал, побеседовать о культурных новостях отказывалась, лишь сидела и молчала.
В конце концов, это надо прекращать!
Когда Лина и на третий день села на подоконнике, глядя в одну точку, Матвей вошел в комнату, уселся перед девушкой на стул, оседлав его, положил руки на спинку и грозно уставился на свою гостью.
– Знаешь, я бы на месте понтифика привязал бы тебя к столбу и влепил несколько розг. Посильнее, чтобы ты как следует прочувствовала все, - нахмурился префект, глядя на девушку, - Говорят, что через задницу быстрее доходит!
Услышав подобные речи из уст вежливого и обходительного префекта, Лина впервые проявила хоть какие-то эмоции. Она повернулась к нему, удивленно глядя. Может послышалось?
– Да, да, выпорол бы как сидорову козу за твое поведение, - ответил Матвей на ее безмолвный вопрос.
Девушка вспыхнула от возмущения и затаенного стыда.
– Я, конечно, очень вам благодарна за приют, Матвей, но мне кажется…
– Мне кажется, девушка, - префект ее бесцеремонно перебил, - ты слишком привыкла, чтобы с тобой носились как с зеницей ока. Как Марк, к примеру.
– Что!?
Матвей встал со стула и подошел ближе к девушке.
– Да ты посмотри на себя! Сидишь тут и от жалости к себе удавиться готова!
– он смерил ее презрительным взглядом.
Лина яростно блеснула глазами на префекта.
– Мне кажется, что это не совсем ваше дело, уважаемый префект, - к ней начала возвращаться привычная язвительность и Матвей
– Правда? Нет, я согласен, что случай, произошедший с тобой, неприятен. Но, - он навис над ней, не давая ей ни спрыгнуть с подоконника, ни хоть как-то отвернуться от него, - это требует, чтобы тебя все жалели? Чтобы ты так себя жалела?
– Хотя бы немного сочувствия не помешало бы, - Лина скривила губы в саркастической гримасе.
Еще больше сарказма, отлично!
– Кому сочувствия? К тебе? Сочувствия в чем?
– Матвей решил не отступать от выбранной линии поведения, - Ты, что, умираешь от смертельной и неизлечимой болезни? У тебя все кости раздавлены, а внутренности это сплошное гниющее месиво?
– едко поинтересовался префект,- Посмотри на себя, ты же взрослая здоровая девка. Тебя выходили, вылечили, Марк, сильнейший вампир клана, с тебя пылинки сдувает! А ты сидишь тут, наказав его за что-то, и жалеешь себя?
Лина хотела было ответить, но осеклась, услышав последние слова.
– Да, понтифик тебе сочувствует, Лина, - мужчина выпрямился и сложил грозно руки на груди, - Потому что он любит, сильно любит и для него все произошедшее с тобой - это колесование без наркоза. Только я, в отличие от господина понтифика, не понимаю, почему я должен тебе сочувствовать!
Лина слушала префекта и с каждым произнесенным мужчиной словом ей становилось совестней и противней. К самой себе, к своей слабости, к своей лелеемой трагедии.
– Ты ушла от Марка! По какой причине?
– Гюнтер сказал, что….
Матвей громко и нецензурно выматерился.
– Ты сбежала от Марка, потому что тебе что-то там наговорил Гюнтер?
– он снова склонился к ней, глядя девушке прямо в глаза, - Алина, ты полная и круглая дура, раз не умеешь отличать слово от дела!! Рейнхарт тебя насиловал, избивал, пил твою кровь. И ты при всем этом поверила в то, что он шептал тебе на ухо? А понтифик обыскал весь город, чтобы найти тебя, вытаскивал своей кровью с того света, когда ты умирала, сидел у твоей кровати… И после всего этого ты просто взяла и ушла от него из-за того, что тебе что-то наговорил Рейнхарт?! Я, откровенно говоря, удивлен, что он тебя ищет! Потому что ты не заслуживаешь его любви! Ты всего лишь безмозглая и неблагодарная дура!
Лина гневно отвернулась от префекта, не собираясь признавать его правоту.
– Гюнтер сказал, что Марк меня не примет после него, что клан не пойдет за понтификом, женщину которого можно…
Матвей перебил ее:
– Ты хоть раз подошла к понтифику? Поговорила об этом? Я его давно знаю, он адекватный вампир! Нет, ты этого не сделала! Куда тебе, ты же лелеешь свое несчастье! Ты просто сбежала, оставив ему лишь клочок бумажки, где написала пару слов!
– А какой смысл говорить, если я и так все видела?
– вскричала в ответ девушка, - О чем мне говорить с Марком? Услышать от него подтверждение, что да, он больше не считает меня достаточно чистой для него? Что я теперь использованная шлюха и мне место на улице?