Нити Данталли
Шрифт:
Ганс энергично закивал, закусив нижнюю губу от страха. Мальстен невольно подумал, что Бэстифар был бы в восторге от такого представления, но заставил себя прогнать мысль о малагорце.
— Расскажи мне в подробностях, как Аэлин попала к Бенедикту Колеру. Все, что знаешь. Даже самые незначительные подробности. А потом так же подробно расскажи — слово в слово — как и от кого ты получил сообщение. Идет?
Трактирщик сглотнул и скороговоркой начал рассказывать о встрече охотницы и жрецов Красного Культа. Мальстен внимательно слушал, с каждой
«Вам будет полезно для здоровья начать доверять мне…» — вновь вспомнил данталли и попытался действительно заставить себя довериться охотнице. В конце концов, если бы она хотела убить его, она сделала бы это в лесу, не привлекая лишнего внимания Культа к своей персоне, опасаясь казни за пособничество, которое, так или иначе, имело место. К тому же, Аэлин не из тех, кто работает чужими руками, насколько Мальстен успел узнать ее…
Когда Ганс передал слово в слово послание молодой женщины, данталли лишь укрепился в своем мнении.
— Я все рассказал. Честное слово! — испуганно пролепетал трактирщик. Мальстен вздохнул.
— Я понял, — кивнул он, задумчиво уставившись в окно.
Идти в резиденцию Красного Культа и устраивать там бойню было действием глупым и бессмысленным. За это на данталли ополчится и весь Олсад. А перебить в ответ целый город Мальстен был не готов, хотя прекрасно понимал, что возможность такая у него имеется.
Он внимательно посмотрел на Ганса и неопределенно качнул головой.
— Что ж, ты свободен, — махнул рукой Мальстен.
— А вы… вы что будете делать? Леди Аэлин ведь просила… без вас ей отца не найти…
— Я сделаю, как она сказала, и ее отца мы отыщем, — заверил данталли трактирщика. — А ты можешь идти. Обещаю, я не буду больше тебя контролировать. И глупостей не наделаю. Я свое слово держу. Надеюсь, ты тоже, Ганс. Потому что твоя душа…
— Я сдержу слово! Правда! Клянусь всеми богами Арреды!
— Иди, — устало произнес Мальстен, и трактирщик поспешил ретироваться.
Несмотря на недавний голод, аппетит у данталли полностью пропал. Волнение и томительное ожидание вновь навалились ему на плечи. И, хотя Мальстен все еще чувствовал себя измотанным, он понимал, что сегодняшней ночью однозначно не сомкнет глаз.
Иммар уже закончил перевязку, когда Бенедикт, разместив Аэлин Дэвери в соседнем доме, вошел в гостиную и застал Ренарда полулежащим на тахте. Слепой жрец выглядел усталым и осунувшимся: без того острые черты лица теперь выделялись сильнее обычного, под глазами пролегли темные круги.
Бенедикт привалился спиной к дверному косяку и, сложив руки на груди, нахмурился, зная, что раненый товарищ почувствует его присутствие. Ренард, как и ожидалось, повернул голову в сторону своего командира.
— Бенедикт, я… — начал он.
— Не участвуешь
Иммар нахмурился, посмотрев на него, но старший жрец приподнял руку, отсекая любые комментарии. Глаза его холодно буравили раненого товарища, на лице застыла строгая непримиримая маска осуждения, и Иммар не решился начать спор. Ренард, не имеющий возможности увидеть или услышать останавливающее движение командира, поспешил возразить.
— Ты не можешь! — воскликнул он, резко поднимаясь с кровати и тут же морщась от боли в раненой ноге. Бенедикт скептически приподнял бровь.
— Могу. И обязан. Поимка Мальстена Ормонта — дело рискованное и опасное, а от неоправданных рисков я поклялся вас беречь. Схлестнуться с охотницей в поединке было твоей личной инициативой, не моей, и тебе надлежит за это отвечать.
— Но… — собрался возразить Ренард, но Колер не позволил себя перебить.
— Хотел самоутвердиться? Что ж, ты попытался, а теперь ты ранен. Недееспособен, если угодно, и я отказываюсь от твоего участия в операции.
Лицо слепого жреца побледнело еще сильнее, приобретя неконтролируемо обиженное, почти молящее выражение.
— Бенедикт, — предупреждающе тихо обратился Иммар. Колер заглянул в глаза товарища и спокойно выдержал его взгляд.
— О том, что леди Аэлин — опытный и опасный противник, можно было догадаться хотя бы по тому, что она еще жива! — строго продолжил старший жрец. — Хотя некоторые рассказанные ею истории свидетельствовали о том, что новичок и желторотик вроде наших завтрашних помощников должен бы был погибнуть. Ренард, ты решил потешить собственное самолюбие и сразиться с ней, за что и расплатился. Сам перевел тренировочную схватку в ожесточенный бой. Ты помнишь, на кого мы охотимся, мой друг? Мы, как и леди Аэлин, охотимся на иных. На данталли, которые, к слову, очень многое знают о расплате. Поймаю Мальстена Ормонта, попрошу его тебя просветить.
Ренард угрожающе нахмурился, устремив «взгляд» невидящих глаз точно в душу своему командиру.
— Я слышу в твоем голосе волнение, а речь твоя становится сбивчивой, Бенедикт. Уж не за то ли ты меня на деле наказываешь, что я дерзнул подойти к охотнице ближе? Не прикидывайся, что не заинтересовался ею! Какая она из себя? Сильно похожа на твою совращенную демоном жену?
Лицо Бенедикта осталось внешне невозмутимым, однако, сжав кулаки, он в два шага преодолел разделявшее их с Ренардом расстояние и с размаху ударил его в лицо. Слепой жрец покачнулся и, громко ахнув, начал заваливаться на тахту, с трудом удержавшись на ногах.
На несколько секунд комната погрузилась в звенящую тишину, нарушаемую лишь тяжелым дыханием Ренарда Цирона. Отерев рассеченную ударом губу, он криво ухмыльнулся.
— Вот, значит, как, Бенедикт? Решил бить слепого?
— И раненого, к тому же, — Колер прищурился, и, когда Ренард замахнулся для ответного удара, с легкостью перехватил его руку и выкрутил ее в суставе, заставив подчиненного опуститься на колени и сдержанно замычать от боли.
Иммар шумно втянул в себя воздух.
— Бенедикт, хватит! — воскликнул он, не решившись, тем не менее, остановить старшего жреца.