Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать
Шрифт:
А время, между прочим, брало свое, и появлялись «новые хорошие татары». Эта новая поросль была очень немногочисленна, но она была. Чтобы заслужить благосклонность властей «новые хорошие» доносили на своих соотечественников, доносили на людей других национальностей, искренне желавших помочь несчастному народу крымских татар. Этим «новым хорошим» власть советская в ипостаси КГБ дала в руки лозунг «Бывшие крымские татары укоренились в Узбекистане!», и несчастные слабаки несли этот лозунг – можно ли такое себе представить? Эти, так сказать, коллаборационисты шли на такую низость ради карьеры в органах власти, ради должностей редакторов газет и журналов, ради денег, в конце концов, или, будучи пойманы за руку в воровстве, ради сохранения своей свободы. Были и такие,
– они проникают в стан противника, получают возможность влиять на него в интересах своего борющегося народа. Над такими больше всего смеялись в кабинетах КГБ, но при встрече с «лазутчиком» делали серьезное лицо и жали руку.
Этих, «новых хороших», было совсем немного, человек двадцать, ну тридцать от силы на весь наш народ. И все равно обидно, что такие среди нас были!
Признаться, у меня было искушение создать идиллическую картину: после 37-го года коммунисты всех народов СССР в полном говне, а наши, крымскотатарские выдвиженцы 37-го года, во всем белом. Однако потом я устыдился – кого хотим обманывать?
Но в условиях бесправного и униженного существования крымских татар на спецпоселении нужно было оказаться полным ничтожеством и моральным самоубийцей, чтобы отречься от несчастья своего народа. Давайте договоримся, что таких среди нас не было, а если и были, то сгинули, покинули наш национальный генофонд, как кемаловы и сеит-ягьяевы.
К коллаборационистам я ни в коей мере не отношу тех, кто вступил в коммунистическую партию ради возможности продолжать работу по специальности - беспартийные не могли перейти через некоторый очень низкий карьерный порог. Я достоверно знаю, например, что в годы правления Брежнева появилось указание не переизбирать по возможности на должности институтских преподавателей граждан, не состоящих в компартии. Если бы все крымские татары отказались бы вступать в компартию, то не выросли бы в нашем народе великолепные хозяйственники, руководители учреждений и предприятий, юристы, профессора - люди всех тех специальностей, на которых категорически было запрещено держать беспартийных!
(Здесь я должен, во избежания кривотолков, заметить, что ни я сам, ни кто-либо из моих ближайших родственников в компартии не состояли!).
Да, нация не может состоять из одних только героев. Героев и не должно быть много, но те, которых Аллах подвигнул на самоотречение, должны быть настоящими, они должны быть окружены верными соратниками и продолжателями, готовыми подхватить знамя борьбы.
Нет, вы только представьте себе пятьсот тысяч одних только героев! Кто же будет землю пахать, помидоры и цветы выращивать, детей учить, людей лечить? – ведь геройство несовместимо с нормальным бытом. За то и принимают герои на себя страдания, чтобы все остальные их соплеменники могли жить не хуже, чем соседние народы. Для того и нужны герои, чтобы возродилась нормальная нация с положительными и отрицательными качествами, как и всякая другая нация. Но, конечно, желательно, чтобы было поменьше отрицательных, а побольше положительных качеств.
Сейчас, когда, по мнению людей планеты, наблюдавших за борьбой крымских татар, напряжение в этой борьбе снизилось, часто приходиться слышать слова доброй зависти и от тех, к кому судьба в середине XX века оказалась милостива, и от тех, кто тоже перенес геноцид. Завидуют нашему единению в борьбе, нашей взаимопомощи, нашей неподатливости перед лицом провокаций вербовщиков из органов безопасности.
Я полагаю, что для такой зависти есть основания!
Подавляющее большинство вынужденных вступить в партию крымских татар готовы были отказаться от партбилета, если бы КГБ пыталось их завербовать, чтобы использовать против Национально-освободительного Движения.
Я подчеркиваю, что моя недоброжелательность относиться не к тем, кто вынужден был вступить в компартию, а к тем, кто активно участвовал в пропагандистской кампании, нацеленной на отрыв
Да, имперская практика, выраженная в формуле «разделяй и властвуй» в советской империи обогатилась новыми гнусными гранями. Советская пропаганда внедрила в сознание людей представление о том, что член единственной в стране партии, именуемой коммунистической, лучше просто члена профсоюза не коммуниста, более достоин, чем не члены КПСС, всяческих благ и привилегий. Та же пропаганда внедрила понятие «первый среди равных», относящееся к русскому человеку среди разных нерусских. Будь этот русский человек пьяницей, охальником, недоучкой, выскочкой – он все равно первый, он первым достоин всего, что есть от Москвы до самых до окраин. Абсурдно!
И были среди «первых среди равных» очень первые – это номенклатура! И если человек был когда-то введен в состав управленцев, в состав обличенных доверием вышестоящих партийных органов, то он остается в этой номенклатуре, даже если он человек третьего сорта - спецпереселенец. Кстати, номенклатура по латыни означает «роспись имен», список избранных личностей то есть.
Жизнь строилась не по закону, а по понятиям. Причем понятия партийно-советские были намного бесчестнее, чем у уголовников.
Вот наказали целый этнос – крымскотатарский ли, чеченский ли, калмыцкий ли. Выслали без суда и следствия всех, а потом стали отделять в этом этносе беленьких от черненьких. Член компартии? – использовать на должностях в зависимости от специальности. Бывший очень ответственный работник? – освободить от спецкомендатуры и его, и его детей. Они ни в чем не виноваты. А другие татарчата возрастом от нескольких дней и больше – виноваты. Из-за них, младенцев, германская армия захватила Крым. А младенцы из семей номенклатурщиков не виноваты. И все офицеры и солдаты, прошедшие войну с первого дня до последнего, награжденные орденами, раненные, но выжившие – все виноваты. И всех тех детишек, которые не номенклатурные, у которых отцы пали в сражениях с германскими войсками, как только им исполнится шестнадцать лет, немедленно взять на учет в спецкомендатуры, установить над ними гласный надзор и запретить свободные прогулки в пределах даже одного небольшого города. А если без специального письменного разрешения спецкоменданта на руках вздумают перейти с разрешенного тротуара на противоположный неразрешенный, то ему 20 лет каторги, возраст не помеха. А ровесник этого каторжанина из номенклатурной семьи может хоть сто раз прыгать с одного тротуара на другой. Ну а сам глава номенклатурной семьи должен, конечно, эту милость властей отрабатывать.
Недобрая, грязная, абсурдная ситуация. А вот если бы был правый суд, то осудили бы виновных, тогда бы сын джанкойского пастуха был бы таким же полноправным, как и сын какого-нибудь секретаря райкома, и прыгал бы с тротуара на тротуар без страха. А то ведь раз! – и 20 лет каторги!
Я выше дал перевод слова «номенклатура» с латинского. А каков реальный смысл этого понятия? Не ищите ответа на сей вопрос в изданных при советской власти справочниках и энциклопедиях. Там вы найдете только такое: «номенклатура – перечень названий, употребляемых в какой-либо отрасли науки, техники, искусства» или «перечень счетов, открываемых бухгалтерией предприятия». Не больше и не меньше!
А вот как в 1932 году сформулировал критерий отбора в номенклатуру М. Рютин, секретарь Краснопресненского райкома партии (Москва), расстрелянный в 1937 году: «На партийную работу чаще всего выдвигаются люди бесчестные, хитрые, беспринципные, готовые по приказу начальства десятки раз менять свои убеждения, карьеристы, льстецы и холуи».
Давайте обопремся на слова «чаще всего» и поверим, что крымская номенклатура была за пределами этого «чаще всего». Но все же…
Может кто-то упрекнет Керима, доктора медицинских наук, профессора – столько, мол, времени прошло, достиг в жизни тех рубежей, до которых не доросли дети номенклатурщиков, пора, мол, успокоиться.