Нивей И Аурей
Шрифт:
Рыжий надул щеки и пустил вслед уходящим ветер.
Юбка девицы взлетела, открыв провожавшим ее взорам круглую розовую попку с отчетливым синяком величиной с пятак на правой ягодице.
– Ты чего это жопу показываешь?
– спросил герой, посмотрев через правое плечо вниз.
– Опять без трусов ходишь?
– А, пусть смотрят, - отмахнулась девица.
– Пусть слюни пускают, если охота, мне все равно. Старперы!
– А что это у тебя за синячище?
–
– Да, - осклабился парень, - я люблю иногда... через заднее крыльцо войти...
– Тихо ты, дурак, - девица перешла на шепот, - люди кругом. Вот не надо было тебе сегодня утром колеса глотать, ты еще от вчерашних не отошел...
– Да ладно тебе, не занудствуй. Ща придем и сразу в постель, разрядиться надо.
Девица в ответ состроила невинные глазки. Потом, расслабив свои все еще раскрытые филейные части, она сделала ими несколько размашистых свободных движений.
– Похабница, - определился со словом парень.
Девица радостно рассмеялась в ответ. Ее лабутены вторили ей веселым, с подвывертом, перестуком.
Движением пальцев Белый опустил занавес, поднятый Рыжим.
– Мне пора, - всплеснув руками, сообщил ангелочек, - извините. Увидимся позже!
Он махнул рукой и исчез, причем, в каком направлении, к которому из своих подопечных он отправился, друзья так и не поняли.
Ангелы остались снова одни. Но солнечный свет обволакивал их своей теплой тканью, и никакого одиночества они не ощущали.
Все вокруг постепенно успокоилось. Размеренные воды повседневности, сомкнувшись, быстро поглотили внезапный островок нестабильности. Собравшихся по случаю драки зрителей охватило ощущение праздника, отпуска, лета.
Из глубины парка налетела стайка мелких птичек, неизвестных вновь прибывшим ангелам, и, весело щебеча, принялась копаться в земле, впитавшей в себя принадлежавшую ей по праву первородства людскую кровь.
Зрители, ввиду окончания зрелища утратившие статус зрителей, отправились пить пиво, возбужденно гудя и обсуждая увиденное.
– Красота-то какая, Господи!
– прозрел, наконец, Белый.
– Лепота.
– Что-то во всем этом есть, - задумчиво произнес Рыжий.
– Не знаю что, но, чувствую, есть. Хотя и, кажется, что в этом дерьме невозможно найти ничего, что оправдывало бы его существование. Но я начинаю, думаю, понимать, что Он от нас хочет. Чтобы мы нашли это здесь, на Земле. Не знаю... Ускользающее ощущение. Эх! Нет, но какая драма развернулась, а? Мощно! А жизнь-то в городишке кипит. Бурлит, я бы сказал. Подспудно только, скрываясь от посторонних взглядов.
– Каки...
– завел вновь свою шарманку Нивей.
– Бурлит нечто при включенном вентиляторе. Брызги повсюду. А Отца понять в этом вопросе нелегко, и прежде всего потому, что он сам не знает, чего хочет. Нет, понятно, что ему жалко бросать проект, в который вложено столько сил и с которым связано столько надежд и ожиданий. Но, согласись, то, что мы видим вокруг - это тупик. Просто глухой беспросветный угол. Зачем же, скажи, поддерживать жизнь в том, что омерзительно и должно исчезнуть навсегда? А ведь это омерзительно, то, что мы видели до сих пор, согласись. Где же найти
– Ну, ты все же не сгущай краски-то, - сказал Рыжий, - они тут и без тебя достаточно... смачные. Но, с другой стороны, мы с тобой еще ничего по сути не видели. Мы здесь и дня не пробыли! Да, не вдохновляет. Хотя и весело. Ведь весело, скажи? Весело! И имей в виду, все это лишь то, что всегда болтается на поверхности...
– Каки...
– ... Настоящая жизнь, она не на виду.
– Если эта не настоящая - с глупостью, подлостью, жестокостью, с болью и смертью, - какая же тогда настоящая?
– Не знаю я. Но, в конце концов, не кажется ли тебе, что цель Его и состоит в том, чтобы обнаружить алмаз в этой куче... дерьма? Что же, будем искать, даже если нам и не дано в полной мере понять Его замыслов. Делать нам все равно нечего, и время наше, как ты знаешь, не...
– А это что такое?!
– прервал ровный поток мыслей Рыжего внезапным возгласом Нивей.
7. Все, что нужно знать о любви.
– Это что за покемон?
– воскликнул Аурей восхищенно, обратив свой взор в указанном его другом направлении.
– Не покемон, - прошептал впавший в странное экстатическое состояние Белый, - ангел...
В белом платье с пояском, словно лепестки лилии обволакивавшем стройное, устремленное вверх тело, легко, едва касаясь земли обутыми в изящные босоножки ногами, мимо столиков на открытой террасе кафе Фараон, украшенных пенопластовыми скульптурами Сфинкса, шла девушка. Нет, шла - слишком грубое, неудачное слово для описания ее движение. Она летела, и это не был прерывистый, превозмогающий тяжесть и силу притяжения полет земного существа - это был стремительный и легкий полет ангела, для которого лететь так же естественно, как излучать свет. И этот ангел, в отличие от прочих, был открыт для всех взоров, и они все, разумеется, были обращены на него. Даже взгляды женщин. Тем более их взгляды. Потому что не заметить, и не восхититься ей было невозможно. Но вот она, напротив, словно не замечала никого вокруг, стремясь к своей цели, при этом мимоходом ловко уклоняясь от протягиваемых ей навстречу рук.
Эта девушка, это видение принадлежала всему миру - и никому конкретно.
– Какой, однако, у нее лордоз?
– искренне и неподдельно восхитился Рыжий.
– Пошли за ней, - прошептал едва живой от восторга Нивей.
– Ты идешь?
– спросил он уже издали.
– Ай да Белый!
– изумлялся про себя совершенно сбитый с толку Рыжий, догоняя друга. Настигнув и присоединившись к нему, Аурей хотел по привычке сказать что-то веселое, придумать какую-нибудь легкую, искрящуюся, бурлескную шутку, но, взглянув на непробиваемо восторженное лицо Белого понял, что лучше этого не делать, и что в данный момент за благо будет промолчать.