Ниже Бездны. «Мы бредим от удушья»

Корчевский Юрий Григорьевич

Но упорство командира сторожевика было вознаграждено. После одного из взрывов глубинных бомб на поверхность воды вырвался воздушный пузырь и деревянные детали палубы подводной лодки.

Корабль застопорил ход и вернулся к месту повреждения лодки. Там уже начало расплываться соляровое пятно. Туда сбросили еще две бомбы, установив взрыватели на 60 и 100 метров. Но, вероятно, зря. Получив повреждения и набрав воды через пробоины, лодка затонула. Глубины в этом районе моря значительные, и лодку просто раздавит на глубине.

Сторожевик

постоял у места потопления лодки с четверть часа. Штурман определил координаты потопления лодки, и сторожевик двинулся дальше.

Чтобы не мерзнуть, Володя забрался в кубрик лодки — на палубе одежду пронизывал ледяной ветер.

Уже ночью сторожевик входил в Екатерининскую гавань Полярного — он должен был забрать людей и следовать дальше в Мурманск.

Володя попрощался с матросами и сошел на берег. Для начала он прошел к дежурному по штабу бригады подплава: надо было отметить прибытие на службу — истекали последние часы его отпуска, иначе можно было оказаться в дезертирах. Кроме того, только дежурный мог сказать, где находится его «малютка».

И вот здесь случился облом. Лодка находилась в море.

— Сколько ждать?

— Сам понять должен, не могу сказать. Иди в казарму, отоспись да отдохни.

Володя поплелся в казарму — надо же где-то было есть и спать.

В казарме было достаточно прохладно, но он угрелся под одеялом и уснул.

А через два часа объявили подъем. Матросы вскочили и побежали умываться.

Володя с наслаждением потянулся. Чего вставать, когда лодки нет?

Но он просчитался. В казарму вошел старшина и увидел матроса на койке. От возмущения он даже задохнулся и покраснел:

— Это что такое? Встать!

Володя поднялся.

— Старший матрос Поделякин, четвертый дивизион подплава, — четко доложил он.

— Разгильдяй! Почему в кровати?

— Я только прибыл, ночь не спал, — попытался оправдаться Владимир.

— В наряд на кухню!

— Есть!

Спорить с начальством — себе дороже, это Володя знал четко со времен учебы в училище.

Он оделся, умылся и отправился на кухню. Там было работы непочатый край — мыть посуду, чистить полугнилую картошку, таскать воду. Одно было хорошо: сыт и в тепле.

Меж тем он заметно устал. После болезни и отпуска в работу втягиваться всегда тяжело, да еще и не выспался.

Следующую ночь Владимир спал как убитый, но вскочил утром по сигналу «Подъем», как и все. Он умылся, оделся, заправил койку и вместе со всеми отправился строем на завтрак, а потом — на политзанятия.

Так шел день за днем, пока через неделю в гавань не вошла его «малютка». Он ее сразу узнал, издалека. Однако холостого пушечного выстрела не было, стало быть — побед не одержано.

Когда лодка ошвартовалась, Володя отправился к причалу.

Подводники выглядели утомленными, лица их, заросшие недельной щетиной, были серыми от усталости.

Полтора месяца Володя не был на лодке. Вроде немного, а

показалось — так давно.

Он доложил командиру о прибытии на службу после отпуска, а потом обнялся с Сашкой.

— Еле ноги унесли, — пожаловался тот. — Сначала самолеты нас засекли, отбомбились. Потом обнаружили конвой, так их сторожевики и тральщики глубинными бомбами засыпали. Так и вернулись ни с чем.

— Я рад видеть тебя в добром здравии! Соскучился я по лодке.

— Нашел о чем скучать! Не надоела? Ты лучше расскажи, где и как отпуск провел?

Глава 10

ПОЦЕЛОВАННЫЙ БОГОМ

В поход лодка выходила в ненастную погоду. Летел мокрый снег, временами переходящий в дождь, дул небольшой ветер.

При погрузке в лодку разведгруппы командир сказал:

— Погодка в самый раз, с берега наблюдатели лодку не разглядят.

Услышав это, Володя подумал про себя: «Хорошо, что в такую погоду не бывает северных сияний, а то были бы как на ладони под прожекторами». Иногда северное сияние с разноцветными всполохами на небе досаждало сильно — лодка в перископ видит конвой, а близко подойти не может. Сверху свет льется, всполохи постоянно меняют цвет, и тени — от перископа, от рубки — сразу становятся видны. Для подводника вся эта неописуемая красота — лишь демаскирующий фактор.

Задание было простым: высадить разведгруппу на норвежский берег, затаиться и ждать. Причем в приказе оговаривалось, что никаких активных действий лодка предпринимать не должна. Единственное — можно ответить огнем, если их обнаружат и придется отбиваться. Видимо, разведчики должны были доставить на лодку и в штаб ценные сведения.

Под накидками у членов разведгруппы была немецкая горноегерская форма, вооружены они были немецкими автоматами. Серьезные ребята! Кстати, Володя вспомнил лицо их командира — полгода назад они уже высаживали эту группу.

В открытом море лодку стало раскачивать — волны хоть и небольшие, но били в борт. Сначала позеленели разведчики, а потом и некоторые члены экипажа лодки. Уйти бы на глубину, где качка не ощущается, но при этом сядет батарея. Пришлось идти надводным ходом. Только когда слева должны были появиться норвежские берега, невидимые сейчас за дождем, лодка ушла под воду.

Они подошли ближе к берегу. Акустик прослушал горизонт:

— Чисто, шумов не слышно.

Всплыв на перископную глубину, они осмотрелись. На скалах и в море никакого движения не наблюдалось.

Всплыв в крейсерское положение, они вошли в одну из самых многочисленных шхер.

Продвигались самым малым ходом. Шхеры у берегов Норвегии глубокие — линкор зайдет с его осадкой, но могут быть подводные скалы. На наших картах этих, очень важных подробностей не было — в отличие от немецких. И когда была возможность пользоваться немецкой трофейной морской картой, командиры судов считали это за везение.