Нижние уровни
Шрифт:
Кентаврята немного старше. Двое парней и девчонка, которые умели быстро скакать, благодаря конскому телу; быстро думать, благодаря человеческому торсу и голове. Они врезались всей массой тел в технику, корёжа её. Удары копыт распугивали селян, что пытались к ним приблизиться.
И нет, это не одержимые дети. Хотя если я правильно понимал, эти существа не раз впадали в одержимость. Нет, дети были союзом противоестественной близости человека… и некоторых видов животных. Биологически и генетически — невозможно. Но в мифах и легендах, в которые народ Верит — вполне. Потому имелся отличный от нуля шанс
— Серёжа, хватит кривляться! Нужно действовать! Сейчас они перейдут от верёвок для сдерживания к вилам и факелам, тогда точно конец! — ещё раз стукнула меня Надя кулачком в плечо. Между прочим, больно!
— Ладно… Давай… Только я всё равно уверен, что они им ничего не сделают, — я сам перебрался через забор и помог Наде. — Если они растили и прятали их все эти годы… Если терпели выходки и, почти уверен, мнократные попытки побега… То и сейчас у них нет причин быть жестокими.
Я кивнул на очередную провалившуюся попытку заарканить жеребят. Однако люди с фонариками вполне успешно отрезали «детишек» от леса. Более того, всё ещё пытались загнать существ в ловушку техники, которая мощными прожекторами и ревом двигателей очень пугала существ.
— Жестокость — одно то, что этих детей держат в хлеву, как каких-то животных!
Кстати, про хлев… Один из заброшенных хлевов местного животноводческого комплекса. Он находился на окраине поля, где пытались обуздать сбежавших, через разбитые в щепу ворота видно, как он активно дымил, а внутри просматривались языки пламени. Не знаю, данный факт — причина или следствие побега, но это оттянуло часть людских сил — те активно бегали и таскали воду, для тушения пожара.
— Если хочешь, то действуй. Мы с Фениксом прикроем тебя, — подбодрил я девушку, одновременно подсчитывая, сколько у меня имеется свободной личной Веры, для обещанного «прикрытия».
Веры осталось… мало. Это если оптимистично. Да и способности мои заточены не под это. Усердно взращиваемый иммунитет тут не поможет — селяне не пользуются воплощениями. Откат времени — на самый экстренный случай. Даже табельное оружие я с собой не взял, чтобы пару раз пальнуть в воздух. Только и остаётся полагаться на верного Хугина.
Фениксу не пришлось ничего говорить — он вспорхнул с плеча и устремился к месту сражения. А я продолжал думать. Сил, чтобы остановить как селян, так и сбежавших, у Феникса не хватит. По крайней мере не с запасом, едва превышающим 100 ед. Бытовой Веры. Значит, отвлекающий манёвр. Отлично!
С учётом того, что нужно дать Наде возможность разобраться с беглецами без помех, мне нужно отвлечь и заагрить на себя толпу селян. Как это сделать? Правильно: провокация! А как бесить людей с размахом за последние годы я узнал очень хорошо. Система списала 98 БВ и 215 МВ на способность Феникса.
— Какие же вы всё-таки уроды! — разнёсся над полем мой голос, усиленный через Феникса. — Циничная, бесчувственная шваль! Ведь вам не то что неживой природы, вам и братьев наших меньших ни черта не жаль!
С последним словом громкость настолько возросла, что люди невольно упали на колени, прикрывая уши, а стекла техники… все стекла полопались. Это мгновенно заставило поле потонуть во тьме, разбавляемой лишь отблесками
— Я, конечно, знал, что уехал из той ещё дыры, но и подумать не мог, что это пристанище извращенцев и зоофилов. Вы сумели пасть ещё ниже, чем я помню, — с этими словами Феникс завершил круг над полем и завис надо мной.
Моя эскапада закономерно привлекла внимание. Недовольный народ, который сначала среагировал на угрозу, чуть приблизившись, начал меня узнавать. Раздались неуверенные выкрики вроде: «Серёга, ты что ли?» — «Это Кугтыматов-младший что ль орёт? Я слышал, он сегодня приехал!» — «Серёга-дылда вернулся? Где этот прохиндей?!» — и моё любимое: «Чё этот придурок орёт?».
Но куда важнее, что среди всего этого я услышал шепоток: «Это тот, который Критиком стал?» — «Я видел его по телику, он там в городе в таком месилове участвовал!» — и «Мля, кажись, нам трындец…» Отлично, пусть болтают! Не нужно будет объяснять, на каких правах я тут раскомандовался! Да и пусть крохи Мимолётной Веры, но мои!
Народ на меня двинул толпой, но шли всё же неуверенно, боясь подходить вплотную… ещё бы! Я изменился за десяток лет и теперь, матеря их на чём свет стоит, сам пёр на них со странным питомцем над головой, а пара дронов, которых я спешно вызвал, освещали меня и снимали происходящее.
На меня среагировали многие… Однако почти десяток человек и пара машин пытались продолжить преследование «детишек». Но в темноте они не могли толком сориентироваться. А я через взгляд Феникса отметил, что существа, несмотря на имевшуюся у них фору для бегства, тем не менее, не пытались отходить далеко. Лишь не хотели держаться рядом с людьми. Не удивлюсь, если они банально боялись — не знали мира дальше хлева и поля перед ним. Потому свобода их пугала.
— Сергей, какого чёрта ты творишь! — сквозь толпу прорвался отец.
— Я работаю… — начал было я говорить, но отец, не слушая меня, сам продолжил:
— Немедленно возвращайся домой. Это не твоего ума дело. Не мешайся…
Он попытался меня схватить, но тут Феникс дёрнул крылом, и воздушная волна буквально смела отца. Тот с размаху врезался в толпу, чуть не свалив пару ближайших человек. По толпе прокатился вздох, а я улыбнулся. День становился всё лучше! Нет, меня не порадовал удар по отцу, но вот то, что Феникс совершил его самостоятельно, согревало. Без моей команды! Более того, учитывая, что моя личная Вера на исходе, а к Рабочей он не имел доступа, я мог сделать только один вывод: Феникс не пожалел собственной Веры — тех крох, что ему удалось заработать за всю жизнь. Он защитил меня.
— Не мешай Критику при исполнении, — вышло не громко, но настолько внушительно, что меня самого пробрало. Неожиданно я понял, что и в самом деле не постесняюсь арестовать всех здесь присутствующих. А при сопротивлении и применить силу. Даже если это будет мой отец.
— Сергей, ты что такое говоришь?! Мы же свои! — из толпы вперёд вышел Семёныч. Официально — директор местной школы, а вот неофициально — кто-то вроде старосты. — Нам нужно изловить этих отродьев, а ты мешаешь! Лучше бы помог…