Но бывают времена...
Шрифт:
– Тормози, потомок Шумахера!
– крикнул он водителю.
Дождавшись этого, Руссо зарядил гранатомет и, прицелившись в молотильщика, крикнул:
– Я Анри Руссо, а ты - самый уродливый засранец в Галактике!
– и нажал на спуск.
Термобарический заряд залетел прямо в раскрытую пасть членистоногого и, взорвавшись внутри, буквально разорвал его голову на части. Один из ошметков упал на Горца прямо перед носом Руссо, на что тот заявил:
– Ух ты, выглядит как яблочный пирог из родной психушки.
– и, принюхавшись, добавил.
– и пахнет, кстати, так же.
Когда Горец Васильева подъехал к ним,
– Зачем тебе это?
– спросила подошедшая к нему Похоронка.
– Как зачем? Отрежу и в каюте повешу, как трофей.
– Хорошо.
– согласился Васильев.
– Но на корабль потащишь на своем горбу, транспорта не дам.
Анри посмотрел сперва на капитана, потом на молотильщика, потом опять на капитана, повторил это действие несколько раз и, по всей видимости, прикинув размеры щупальца и свои, согласился:
– Ладно, убедили.
– и тут же рванулся исследовать остатки головы червя.
– Может у тебя, что поменьше есть? Ну, клыки там, когти. Нет? Ну и ладно.
Забравшись на поверженную тушу, Руссо почесал голову рукояткой клинка и задумчиво спросил сам у себя:
– Интересно, а каков на вкус жареный молотильщик?
– Немного жестковат.- неожиданно ответил ему молчавший до сих пор Увин.
– и готовить долго. Что?
– спросил он у удивленных людей.
– На Свейе это деликатес.
***
Сперва Талату было страшно. Потом страх пропал. Нет, не ушел насовсем, а затерялся где-то там, на задворках сознания, выжидая своего часа, что бы заявить о себе. Но это будет потом. А сейчас саларианцу надо действовать, что сбежать отсюда.
С дверью саларианец разобрался в первую очередь. Ничего сложного, простая решетка с кодовым электрическим замком... вот только Талат не знал языка этого кода. В конце концов, саларианец просто запомнил код, благо похитители его не меняли. А вот со стражей дела обстояли хуже. Четверо постоянно находились рядом с клетками, а иногда к ним присоединялся еще один, которого Талат про себя назвал Выбирающим. Именно он указывал, кого заберут из клетки. Куда, саларианец и не хотел представлять, поскольку ни один из тех, кого забрали, назад уже не возвращался. В этот раз Выбирающий то же был здесь. Высокая асароидная фигура, в серебристой броне, с глухим закрытым шлемом остановилась напротив одной из клеток, уставившись на ребенка-азари с матерью. Потом он присел на корточки и неожиданно спросил своим звенящим, металлическим голосом:
– Тебе страшно, дитя?
Азари, избегая смотреть на пришельца все же пропищала:
– Да.
– Не надо бояться. Боль - это иллюзия тела, страх - иллюзия души, безумие - иллюзия разума.
– Что вам надо от нас?
– не выдержал один из турианцев.
– Надо? Нам? Нет, это вам надо.
– И что же?
– спросил Выбирающего еще один турианец, сидящий в клетке вместе с Талатом.
– Свободу. Вы заперты в своих телах, ограничены рамками своего разума. Вы пленники не этих клеток, но своих стремлений, желаний, прихотей. Ваши помыслы, даже ваши жизни зависели от этого. Вы были рабами. Но мы все это изменим. Мы даруем вам истинную свободу. И мы начнем с тебя, дитя.
Два стражника, повинуясь команде Выбирающего, отперли дверь и направились к азари с ребенком. Ринувшегося им наперерез
– Нет, заберите меня, делайте что хотите, но не трогайте её, прошу!
– закричала мать ребенка.
– Nokchal!(3) - рявкнул Выбирающий и стражники остановились. Сам он зашел в клетку и, подойдя вплотную к синекожей, спросил:
– Этот твой окончательный выбор?
– Д-да.
– сквозь слезы заявила она.
– Да будет так.
– и протянул азари руку. Та осторожно взяла её и направилась с ним к выходу.
– Мама, стой!
– закричала вдруг девочка и побежала за ней. Азари развернулась, присела на корточки и, едва сдерживая слезы, улыбнулась дочке:
– Иннаси, милая, я только выйду на пару часов и скоро вернусь, хорошо? А они все пока за тобой присмотрят.
– Нет, не ври. Мама, не уходи. Мама!
– закричала девочка, пока один из стражников не оттолкнул её.
Встав, девочка рванула было обратно, но её перехватила другая азари и прижала к себе.
– Не кричи, слышишь, мама хочет, что бы ты была сильной. Ты будешь ради неё сильной?
– Да.
– Ну вот и молодец. Тебя же Иннаси зовут, верно?
– Да, Иннаси Н`Тэти. А тебя?
– Лиара. Лиара Т`Сони.
Комментарий к Акт 1. Сафари на червя.
1. То есть на третьем подземном этаже.
2. Ответвление "Гремлинов", предназначенное только для борьбы с роботами и прочими.
3. Стойте.
Считаю нужным прояснить структуру отрядов XCOM. Они оставлены по принципу 1 отряд = 4 группы + группа управления. В каждой группе, кроме управления, 2 отделения по 8 разумных. Каждое отделение состоит из командира отделения (один из двух комодов является так же комгруппы), его заместителя (замка), одного псионика, снайпера, специалиста, медика, гренадера и штурмовика. Комгруппы, комоды и замки могут быть любых специальностей, например Вэй и Назим - штурмовики, в то время как Васильев - медик. Группа же управления состоит из 10 разумных, набираемая по принципу отделения + 2 должности по выбору. У группы Васильева это дополнительные снайпер и специалист. Таким образом, один отряд XCOM состоит из 74 разумных.
========== Акт 1. Металл и чувства. ==========
Может это и слишком громкое заявление, но конкретно вот эта глава написана под впечатлением от дилогии Роджера Аллена "Враги и союзники" и посвящается тоже ему.
***
Сегодня гранд-адмирал проснулся ровно за пять минут до звонка будильника - впрочем, как и всегда на протяжении уже многих лет. Встал, на автомате заправил кровать, умылся, отключил будильник, включил инфопанель, чтобы услышать благожелательно-нейтральное и уже набившее оскомину:
– Текущая звездная дата - шестнадцатое марта две тысячи сто двадцать третьего года, ровно 7 часов утра по общему стандарту. Средняя температура на Новом Вавилоне - плюс двадцать один градус, влажность воздуха - ...
Дальше Клим уже не слушал. Повернувшись к огромному, во всю стену окну, он рассеяно смотрел вдаль. Отсюда, с 78-ого этажа главного корпуса Администрации, ему открывался великолепный вид на все еще восходящее светило планеты, окрашивающее все в золотистый оттенок. Густые облака плыли по всему небу, иногда закрывая солнце, но его лучи без труда проходили через них.