Но в снах своих ты размышлял...
Шрифт:
Увидишь, все будет хорошо, сказал он и ушел к собакам. Чтобы не думать об ее страхе.
Через неделю молодой адвокат подготовил собственный документ и прислал Буку копию.
В этом документе опровергались все обвинения против Бука. От имени Бука в прокуратуру пошло ходатайство о прекращении производства по делу. Кроме того, адвокат от имени Бука составил жалобу на Альберта Баста.
Жена Бука спокойно прочитала документ и сказала: Ну что ж, будем ждать.
Примерно через месяц
Видишь, сказал он жене, все складывается удачно.
Издержки должен уплатить Альберт Баст, сказал адвокат.
Несколько дней спустя из хайденхаймской прокуратуры сообщили, что Альберт Баст психически ненормален.
Он не в своем уме, сказал Буков адвокат и зачитал соответствующую выдержку из документа прокуратуры: Согласно экспертному заключению налицо предпосылки применения ст. 51 п. I Уголовного кодекса.
Значит, никто ему не поверит? — спросил Бук.
Он психически ненормален.
Он не в своем уме, рассказал жене Бук. Представляешь не в своем уме.
Однако, поскольку Альберт Баст подпал под ст. 51, Буку пришлось самому уплатить судебные издержки.
Молодой адвокат согласился на рассрочку.
Все складывается удачно, сказал Бук жене.
Я же знаю, сказала она, никаких проступков за тобой нет.
Она усмехнулась, показав красивые белые зубы.
С тех пор жизнь у них вновь потекла спокойно и размеренно. Дети приносили хорошие отметки, младшая девочка уже научилась в детском саду писать свое имя. Бук с женой старались все забыть.
Через месяц-другой жена Бука, вернувшись из парикмахерской, сказала: Они знают.
Бук не сразу понял, о чем это она.
Они так меня выспрашивали, сказала жена. Вид у нее был испуганный.
Бук покачал головой и удивленно проговорил: Ведь столько времени прошло…
Земля слухом полнится, сказала жена, и Бук увидел, что она, того и гляди, заплачет. Он взял ее за руку, но она ее отдернула.
Ведь все это кончилось, сказал Бук, навсегда.
Он надеялся, что мало-помалу она успокоится.
Но однажды утром в дверь стучат двое мужчин; открыла им жена Бука.
Доброе утро, здороваются они. Мы из уголовной полиция Брауншвайга. И, не дожидаясь вопросов, предъявляют свои удостоверения.
Им нужно поговорить с Буком.
Жена Бука впускает их в дом, а сама в испуге стоит у дверей гостиной, когда они подходят к Буку и спрашивают: Где вы находились шестого августа сего года?
Секунду ее муж с изумлением смотрит на них, потом начинает смеяться и протестующе вскидывает руки: Неужто опять, неужто опять…
Полицейские удивлены. Оборачиваются к жене Бука, но та словно онемела.
Бук достает из ящика бумагу хайденхаймской
Видите, у него статья, он не в своем уме.
Бук деловит. Как будто бы даже весел. Ему чуть ли не доставляет удовольствие наконец-то разъяснить все полицейским. Он приглашает их сесть, зовет и жену, но она не хочет, остается на пороге.
Вот, значит, как, говорят сотрудники уголовной полиции.
Но тем не менее просят Бука сообщить, где он находился шестого августа.
Прошла уже не одна неделя, отвечает Бук, я не помню. Вот первого августа мы всей семьей были на собачьей выставке.
Шестое августа — какой это день? — спрашивает он у жены.
Та качает головой.
Бук допытывается, в чем дело на сей раз.
Чиновники недовольны тем, что сказал им Бук. Уже направляясь мимо его жены к выходу, они спрашивают: Верно ли, что Бук якобы пристукнул и изнасиловал старуху, а вдобавок сжег пятнадцатилетнюю девчонку.
Бук видит, как жена зажимает ладонью рот, в глазах ее ужас, который пугает его.
Он ведь не в своем уме, говорит Бук ей, у нас есть документ.
Нам известно, что он невменяем, говорит Бук, никто ему не поверит.
Жена весь день не разговаривает с ним.
Суббота, и Бук старается помочь ей с домашними хлопотами. Детям он говорит: Мама неважно себя чувствует.
Нас это не должно трогать, говорит он жене. Мы же знаем: это вранье.
Ты никогда не бывал в Тюбингене? — говорит ему жена, на сей раз это вопрос.
Господи! — кричит Бук. Он больше не в силах сдерживать крик.
Два дня спустя является еще один полицейский. Бук открывает сам. И тотчас говорит: Я уже все сказал вашим коллегам.
Он не хочет впускать полицейского.
Я по другому делу, говорит тот.
Он предъявляет удостоверение, хочет пройти а дом.
Жена Бука молча стоит у него за спиной а темной передней.
Бук не знает, что делать.
Где вы находились два года назад двадцатого октября? — спрашивает сотрудник уголовной полиции.
Бук видит в передней жену, похожую на тень, она зажимает ладонями рот. Силы изменяют ему. Он начинает кричать, как несколькими днями раньше кричал на жену.
Полиция, между прочим, обязана знать, что у Альберта Баста эта самая статья! — рычит он.
Он не в своем уме! Никто ему не верит!
Полицейский невозмутим. Через Буково плечо глядит на его жену в передней.
По нашим сведениям, два года назад двадцатого октября вы вместе с женой похитили и убили восьмилетнюю Сабину Шмидт из Любека, говорит он.
Бук слышит, как жена давится, точно от рвоты. Он поворачивается к ней, хочет обнять, но она бежит в ванную и запирается там.