Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю

Коледин Василий Александрович

– Странно, я не читал об этом! – сказал Виктор. – Хотя нет, наверное, все-таки я что-то слышал об этом. Не помню что и где, скорее всего по телевизору в новостях говорили об этом.

– Да, я тоже слышала, - вставила и я.

– Ладно, допустим, что вы не врете! Что дальше? Кто и почему Вас стал шантажировать?

– Ну, во-первых, мы ничего не украли!

– Взяли свое?! – засмеялся Корецки, ему вторил Самюэль.

– Нет! Там было пусто! Когда мы вскрыли бронированный сейф и зашли в помещение, там не оказалось ни цента! Все пусто! Все о чем говорят и пишут – полнейшая чушь! Или…

–

Или?

– …или нас подставили и решили списать на нас двести миллионов евро, которые кто-то похитил до нас!

– Расскажите вкратце об этом, - смягчившись, попросил Корецки.

– Да, в сущности, и рассказывать-то нечего! Мой осведомитель сообщил, что в банке имеется некий тайный сейф, в котором хранятся банкноты и золотые слитки на общую сумму около двухсот тысяч евро. Я об этом рассказал своим знакомым, которые решили взять его. Мы подготовились, а когда оказались внутри, то денег не обнаружили. Все, что говорится о перестрелке между собой – это вранье! Никакой перестрелки не было! Втроем мы вошли, втроем и вышли. У нас с собой не было никакого оружия! Да и зачем высококвалифицированным взломщикам при себе иметь оружие?! Друг другу мы доверяли, а стрелять в охрану - последнее дело, которое свидетельствует о полном провале операции. В нашей работе залог успеха – это тишина.

– Так неужели вы ни цента не взяли?! – удивились я и мои друзья.

– Совершенная правда! Ушли, так сказать, несолоно хлебавши! Но вот проблем отхватили по полной! Теперь вряд ли нас оставят в живых! Тайна пустого сейфа умрет вместе с нами!

– Да, грустная история, - посочувствовал Корецки.

– И не говорите! – тяжело вздохнув, согласился Фабио. – Так что мне выбирать не из чего! Что Вы меня прикончите, что банкиры – конец один!

– Хм… ну, а если я отпущу Вас?

– А зачем?! Тогда меня полиции сдаст тот человек и итог все тот же!

– Ну, это если Вы не предоставите ему результат работы… - задумчиво произнес Виктор. Он, видимо, что-то обдумывал.

– Неужели… - опешил Фабио.

– Я пока ничего не решил! – оборвал его Виктор. Он стал прохаживаться по комнате, что-то обдумывая и мысленно взвешивая. Я, Самюэль и Фабио следили за ним, сопровождая его взглядами. Минут через пять молчаливого марша Корецки, наконец, остановился. Он что-то решил.

– Самюэль, дружище! Размотай этого человека, - приказал он негру. Тот бросился выполнять вежливый приказ своего нового хозяина. Вскоре на полу комнаты валялась гора скрученных обрывков скотча, а пойманный вор стоял перед Корецки.

Виктор повернулся к нам спиной и решительно направился вон из комнаты. У самой двери он остановился и оглянулся. Увидев, что мы стоим и смотрим на него, он бросил:

– Идемте!

Первым поспешил Фабио, за ним Самюэль. Я заключала вереницу. Мы прошли по коридору и вошли в кабинет Корецки. Здесь на самом деле творилось что-то невообразимое. На полу валялись книжки, ручки, стакан. Ковер с загнутым концом отчего-то лежал не посредине комнаты, а у стены со шкафом. Возле дивана действительно лежал торшер. Два мягких стула валились опрокинутыми. Виктор поставил их на место, а потом подошел к письменному столу. Усевшись в кресло, он стал внимательно изучать предметы, валявшиеся на столе. Мне показалось, что он по памяти восстанавливает

порядок, в котором он их оставил. Затем он включил свой ноутбук и застыл, будто его что-то осенило.

– Самюэль! Обыщите этого!
– он махнул в сторону Фабио. – Ищите карты памяти, флешки, - все, на что можно записать информацию!

– Поверьте! У меня ничего нет! Я не переписывал никакую информацию с вашего ноутбука! Тем более у Вас на нем сложный пароль!

– А! Все-таки вы пытались!

– Да, - признался Фабио, - пытался, но я ничего не записал!

Самюэль, получивший приказ обыскать пленного, старательно облазил все карманы и всю одежду Фабио.

– Нет! Ничего у него нет, синьор Корецки! – развел он руками.

– Хорошо! Всех прошу присесть! Роберта! Тебя это не касается. Если ты хочешь уйти, то уходи. Если желаешь остаться, оставайся. У меня секретов от тебя нет, но и напрягать лишними проблемами я тебя не хочу.

– Хорошо, тогда я пойду. Я что-то устала и хочу прилечь, - сказала я. Признаться, мне не хотелось присутствовать при дальнейшем развитии событий. Не могу сказать, что мне было безразлично, но я испугалась возможности стать свидетелем исполнения угроз, произнесенных Виктором в адрес Фабио.

– Спокойной ночи, синьоры!

– Спокойной ночи, синьора! – отозвались мужчины на мое прощание.

Пройдя в свою комнату, я плюхнулась на заправленную кровать и отчего-то заплакала. Вскоре подушка была мокрой, хоть выжимай ее. Я не знаю, что произошло, но слезы текли ручьями и без остановки. Вытирая их тыльной частью ладони, я невольно размазывала тушь, нанесенную мной утром для прогулки с Виктором. Отчего, наверное, я стала похожей на какого-нибудь американского рейнджера. Хотя, конечно, в зеркало я не смотрела. Мне было жаль себя, жаль Виктора, жаль Фабио, вот только Самюэль не вызывал жалости. Мне казалось, что он мог бы и простить бедного вора, отпустив того восвояси, не связывая и не выдавая его Корецки. Хотя потом я стала думать, что и Корецки повел себя чересчур грубо и жестоко. Мне раньше казалось, что он очень мягкий и добрый человек. Видимо, я ошибалась.

Плача, я, странное дело, стала получать какое-то успокоение. Я выплакивала из себя все переживания, все страхи, все то, что беспокоило мой мозг и тревожило сердце. Отчего-то мне становилось легко и слезы уже не были горькими, скорее, я бы сказала, они становились сладкими. Уже минут через десять их поток иссяк. Я перевернулась на спину и подложила под голову сухую подушку, заменив ею промокшую насквозь. Вот оказывается, как здорово иногда поплакать – подумала я.

Приблизительно минут через двадцать, может двадцать пять, в комнату постучались и, не дожидаясь ответа, дверь приоткрылась. В щель просунулся Виктор.

– Мне можно войти? – спросил он.

– Конечно, - тихонько сказала я, пытаясь устранить последствия моей слабости, отодвигая подушку подальше и пытаясь стереть размазанную по щекам тушь.

Виктор быстро вошел и плотно прикрыл за собой дверь. Потом он подошел к кровати и внимательно стал разглядывать мое лицо.

– Ты что, плакала? – с тревогой в голосе спросил он.

– Да. Что-то захотелось полить слезы, - пришлось мне признаться.

– А почему? Что случилось? – удивился Виктор.