Но я люблю сейчас, а в прошлом не хочу, а в будущем - не знаю
Шрифт:
День выдался на редкость тяжелым. Хотя, что значит на редкость? В последнее время у меня, что ни день, то на редкость тяжелый! Но этот был полон опасности, причем настолько реальной, что, даже вспоминая произошедшее, меня передернуло от страха. Но, как же было приятно лежать на этой кровати и ощущать каждой частичкой своего тела спокойствие и умиротворение. Я чувствовала незримую защиту, словно неведомые силы накрыли меня покрывалом безопасности, словно ангелы-хранители слетелись в комнату и кружили вокруг, готовые по первому шороху броситься на мою защиту.
Из полудремы меня вывел тихий стук в дверь. Я
– Кто там? Войдите!
– Это я, Роберта, - в комнату заглянул Виктор. – Как ты? Все нормально?
– Да, все хорошо, только задремала что-то.
– Я помешал?
– О, нет, не помешал! Заходи, посиди немного со мной.
Он вошел и, тихонько ступая, подошел к кровати. Я немного отодвинулась, давая ему место присесть, хотя там и без того было предостаточно пространства.
– Я очень рад, что ты осталась у меня. Я очень соскучился, - сказал Виктор, присев рядом со мной.
– И я рада, - улыбнулась я и повернулась так, чтобы положить голову ему на колени. – Мне очень спокойно у тебя, словно у Христа за пазухой.
– Милая, я буду охранять и беречь тебя, как зеницу ока, коль мы стали употреблять такие выражения, - на его губах заиграла улыбка Джоконды.
– Милый Виктор, - я обняла его за шею и поцеловала в губы. Мы откинулись на кровать и продолжили лишь на мгновение прерванный поцелуй. А потом было все, что происходит после долгого поцелуя любовников.
Тогда он опять остался у меня на всю ночь. После бурного, но в этот раз недолгого проявления нашей любви, мы лежали, прижавшись, друг к другу. Жары я не чувствовала, так как кондиционер нагнетал довольно холодный воздух. Мы даже укрылись легким одеялом. Виктор лежал рядом со мной с закрытыми глазами, но мне показалось, что он не спал.
– Ты не спишь? – тихонько спросила я.
– Нет, что-то сон никак не приходит, - вздохнул мой любовник.
– Я люблю тебя…
– А я полюбил тебя, - признался он.
– Но кто мы друг другу? Простые любовники?
– Нет. Хотя мы сами решаем кто мы другому человеку. Ты для меня любовь, которую я ждал. Кто я для тебя, известно только тебе и ты решаешь и устанавливаешь мой статус.
– Ты, правда, не женат?
– Правда. И некогда не был.
– И готов это подтвердить перед Богом?
– Да! Хоть перед чертом!
Я выдохнула с облегчением. Мне показалось, нет, я была уверена, что он не врет. Повернувшись к нему лицом, я стала целовать его плечо и руку.
– Ой, щекотно!
– Виктор немного отстранился, но, видимо, поняв, что мог обидеть меня, он повернулся ко мне и долго поцеловал в губы.
– Ты для меня тоже не любовник! Но я все никак не могу заставить себя расслабиться! Я боюсь, что ты можешь думать, будто я с тобой только из-за денег!
– Расслабься! Я так не думаю и никогда не думал! С возрастом я стал кое-что понимать в людях. Ты не из тех, что легко продаются.
Я нащупала под одеялом его руку и просунула свои пальцы между его пальцев. Он легонько сжал мою руку, так, что мне не стало больно, а только в какой-то мере даже приятно. Не физически, нет, скорее в душе, я поняла, что он испытывал ко мне. Отчего-то мои глаз намокли, и капли соленой влаги стекли по щекам. Я постаралась скрыть свои чувства, отвернувшись и незаметно
Так мы лежали пока мои глаза не стали слипаться. Виктор каким-то образом почувствовал это. Он просунул руку мне под голову, притянул меня еще ближе к себе, поцеловал в мочку уха и потом в шею.
– Спи, дорогая. У тебя был сегодня не самый легкий день. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, любимый, - прошептала я в ответ. – Я на самом деле очень устала.
Я с чистой совестью закрыла, наконец, глаза и мгновенно заснула, будто провалилась в глубокую бездну. Виктор и все события дня остались во вчера. Помню, что во сне я видела Корецки и Эльзу, они почему-то звали меня к себе. Эльза хохотала и манила меня рукой. Корецкий посылал воздушные поцелуи. Потом откуда-то появился огромный негр. Он был похож на Кинг Конга. Но, вглядевшись, я поняла, что-то был только Самюэль. С его рук капала кровь, он достал влажную салфетку и вытирал ею грязные руки. Я видела что-то еще, причем мне казалось, что что-то очень важное, но утром все забылось. Я ничего не могла вспомнить. Но на утро я чувствовала себя вполне отдохнувшей.
ГЛАВА 16.
Математика и ее загадки.
– Скажи, почему со мной стали происходить непонятные вещи? Ведь раньше этого не было, - спросила я через несколько минут обоюдного молчания. Мы с Виктором сидели на лавке в парке Боргезе. Мимо нас толпами проходили туристы, поднявшиеся на такую высоту для того, чтобы посмотреть на прекрасный вид, открывающийся с этого холма. Сюда меня завел сам Корецки. Он очень любил это место.
– Смотри, - говорил он, - какой чудесный план города открывается отсюда! Разве можно, находясь здесь и увидев купол святого Петра, сразу же не влюбиться в этот город!
Я тоже часто бывала на вилле Боргезе и до Корецки, но я не испытывала такого благоговейного трепета, какой испытывал Виктор. Впрочем, он был настоящим, верным и пылким il innamorato (влюбленным) Рима.
Мы побродили по аллеям. Посмотрели на водяные часы. Посмеялись над веселой собачонкой, гоняющейся за теннисным мячиком, который бросал ее хозяин. Потом уселись на скамейку.
– С нами всегда происходят какие-нибудь события, - немного помедлив, ответил мне Виктор. Он был расслаблен и, я чувствовала, что начал с неохотой.
– Только от нас зависит, обращаем ли мы на них внимание или нет. Возможно, раньше ты жила другой жизнью. Все, что с тобой происходило, ты расценивала, как обычность, не задумываясь над происходящим. Мы часто видим только то, что нам показывают. Мы не задумываемся над причиной и последствиями. Вот когда ты смотришь на падающие капли воды, задумываешься ли ты о законе тяготения? Ведь и в мыслях никогда не было? Правда?!
– Возможно…, но если бы со мной произошли такие события, как сейчас, я точно обратила бы на них внимание. Разве можно пропустить мимо сознания лабиринт?
– Так ты и обратила и задумалась. Вот и меня теперь пытаешь!
– Кстати, ты так и не объяснил мне, что же было там!
– А разве ты не была там и не сможешь дать объяснение тому, чему была свидетельницей?
– Не увиливай! Я говорю не о том, что лежит на поверхности, я спрашиваю о том, что скрыто от глаз! О времени, этих шести часах!