Но Змей родится снова? [Убить Змея]
Шрифт:
— К чему был этот цирк?
Глеб смущенно поправил темные очки.
— Как-то все неожиданно… Даже размяться не дали.
— Ну да, при этом ты ничуть не взмок и дышал, как спящий младенец.
— Брось, это лишь с виду. В конце я сдох. Ей-богу.
Рыжий взъерошил пятерней свою шевелюру.
— Ладно, как скажешь. — Рванув на себя дверь, он вернулся в спортзал.
Лосев, размеренно крутя педали, по мобильному телефону информировал племянницу о нанятом для нее телохранителе. Стас дождался окончания разговора и подошел.
— Чего тебе? — насторожился хозяин.
— Виталий
— Кого? Этого недоумка? — скривился Лосев, кивая на дверь. — Пускай девчонку охраняет. Пока его не замочили ненароком.
— Виталий Петрович, он вовсе не такой пентюх, как…
— Всё! Тема закрыта! За пять сотен пусть обслуживает эту писюшку — и того не стоит!
Пожав плечами, Стас от души врезал ногой по боксерскому мешку.
Приехав по указанному в листке адресу, Глеб припарковался метрах в пятидесяти от нужной подворотни, возле Дома игрушек. Сгущались сырые февральские сумерки. Возле светящихся витрин магазина стоял мальчишка лет семи-восьми в латаных пальтишке и шапчонке. Как зачарованный смотрел он на бегущий меж зеленых холмов поезд миниатюрной железной дороги. Прошагав мимо, Глеб оглянулся. Мальчишка прямо прилип к стеклу витрины, и в глазах его отражалась недоступная сказка. Глеб чуть потоптался, поправил темные очки и свернул во двор дома.
Набрав записанный код, он вошел в подъезд, поднялся в лифте на пятый этаж и нажал кнопку звонка. Дверь открылась, и перед Глебом предстал некто в мятых брюках и клетчатой ковбойке, носом уткнувшийся в лист бумаги.
— Здравствуйте! — рявкнул Глеб.
— Шолом. — Из-за бумажного листа выглянуло бледное лицо с курчавой бородкой. На Глеба уставились черные внимательные глаза. — Вы телохранитель? Заходите, раздевайтесь.
В меленькой прихожей перед зеркалом Глеб скинул куртку и спросил:
— Обувь снимать?
— На фиг, — отмахнулся бородач и, не отрывая взгляда от своего листа, испещренного математическими знаками, засеменил в комнату.
Вытерев ноги о половичок, Глеб устремился за ним. Бородач присел за письменный стол с компьютером и принялся черкать авторучкой на листе.
— Э-э… извините, — напомнил о себе Глеб, — а хозяйка где?
— Несколько правее, — отозвался насмешливый женский голос. — Поверните нос на шестьдесят градусов.
Племянница олигарха сидела за журнальным столиком и мазала ногти перламутровым лаком. Глеб, что называется, обомлел. Как ни пошло это звучит, но ее зеленые глаза походили на изумруды, а роскошные пепельные волосы до плеч так оттеняли матовую белизну кожи, что… Черт побери! Сказать, что она была потрясающе красива, значило не сказать ничего. Подобные лица Природа иногда создает в единственном экземпляре и потом бывает просто не в силах повторить их на “бис”.
— Вы Дарья Николаевна? — обалдело уточнил Глеб. Его не оставляла надежда на то, что фигура у нее окажется никудышной, а ноги — кривыми. В какой-то мере это вернуло бы мирозданию утраченное равновесие.
— Как вы догадались? — осведомилась она. — У меня что, на лбу это написано?
— Ну,
Она фыркнула.
— Потрясающее умозаключение.
— Угу, — кивнул Глеб, — с логикой у меня все в порядке.
— Заметно. — Она помахала растопыренной ладошкой, чтобы подсушить лак. Затем встала, подошла к окну и задернула шторы. — Наверное, у вас какой-нибудь черный пояс?
Тут Глеб обомлел во второй раз. На ней был короткий халатик и домашние туфли на каблучке. Фигура у нее была — черт побери! А красота длинных стройных ног могла бы потрясти и египетскую мумию. Но самое поразительное заключалось в том, что каждый ее шаг, каждое движение исполнены были такой грации, которую не обретешь ни в танц классе, ни на подиуме. И Глеб про себя решил, что она обязана быть идиоткой: если в мозгах у нее больше двух извилин — она просто монстр.
— Нужны мне эти пояса! — отмахнулся Глеб. — Меня знакомый китаец драться учил.
— Как звали китайца? — полюбопытствовала племянница олигарха.
— Какая разница? Обычное китайское имя.
— Какое, если не секрет?
Глеб с вызовом выпятил подбородок.
— Ли Бо его звали. Вам зачем?
Племянница бросила взгляд на сидящего за столом бородача.
— Как тебе это имечко, Илья?
Илья оторвался от бумаг и посмотрел на Глеба внимательными черными глазами.
— А вас-то самого как звать? — спросил он.
— Разве я не… Вот блин! Извиняюсь. Меня зовут Глеб.
— А как, блин, по отчеству? — уточнила племянница.
— Без отчества, Дарья Николаевна. Просто Глеб.
— Тогда я просто Даша.
Глеб мотнул головой.
— Нет. Вы мой босс.
— Скажите на милость! — Она подошла к нему едва ли не вплотную. — А почему на вас темные очки?
— У меня конъюнктивит.
— Надо же, какое слово вы знаете!
— Ага, я запомнил! — Глеб слегка попятился.
— Повезло вам, — сказала Даша. — Могли ведь заикой остаться.
— Вряд ли, — возразил Глеб, — заик у нас в роду не было. Извиняюсь, можно вас спросить? — обратился он к бородачу, ткнув пальцем в исчерканный им бумажный лист. — Что у вас тут написано? Что-то из химии, да?
Племянница олигарха прыснула. Илья взглянул на Глеба недоверчиво.
— Это дифференциальные уравнения, если не возражаете.
— С чего бы мне возражать? — пожал плечами Глеб. — Я сперва подумал, это химия, а не то, что вы сказали. Но вам, конечно, виднее.
Даша вонзила в него свои зеленые глазищи.
— Простите, какое у вас образование?
— Да какое там образование! Восемь классов с трудом окончил, служил коком на военном корабле и теперь, в тридцать два года, только драться и умею, — без запинки отбарабанил Глеб.
Даша медленно прошлась по комнате.
— Ваша образованность, простите, бросается в глаза. Могли чему-то и подучиться, пока время еще есть.
— А мне за это бабки не платят, — обиженно парировал Глеб. — Мое дело — кулаками махать.
— Боюсь, что деретесь вы тоже неважно.