Но Змей родится снова? [Убить Змея]
Шрифт:
— Генерал Святов, ваш начальник, — сказал он, — похоже, оказался в дурной компании. Как только это подтвердится…
— Мафия, вероятно? — с иронией уточнил полковник.
— Можно и так назвать, — серьезно ответил Глеб. — Только любая мафия в сравнении со структурой, которую обслуживает ваш замечательный шеф, это как… примерно как цыпленок в сравнении с тигром. Если моя версия подтвердится, я генерала ликвидирую, и вы займете его место. В перспективе, разумеется.
Вот тут полковник рассмеялся.
— Глеб Михайлович, вы знакомы
Глеб с улыбкой качнул головой:
— Ни бум-бум. Но вы займете место генерала, Борис Викторович. И второе. В ближайшие дни, вероятно, мне понадобится ваша помощь.
— То есть? В какой области?
— В области защиты хороших людей от плохих. Боюсь, один я могу не управиться.
— Глеб Михайлович, а почему бы вам…
— Только не предлагайте мне обращаться в милицию.
Полковник пристально посмотрел на него, вздохнул и задумчиво покачал головой.
— Глеб Михайлович, слушая вас, я не могу отделаться от ощущения…
— …будто говорите с параноиком, — с усмешкой закончил Глеб. — Представьте, Борис Викторович, я сознательно разыграл этот дебют. У нас очень мало времени: события скоро начнут развиваться. Наблюдайте, думайте, делайте выводы. Можете пока считать меня шизом, но не спешите доносить о нашем разговоре шефу: это окончится для вас трагически.
— Это угроза? — нахмурился полковник.
— Да, — кивнул Глеб, — но не с моей стороны. Генерал-лейтенант Святов по приказу своих хозяев уберет вас за милую душу как опасного свидетеля. Допустите лишь на минуту, что я не псих, и подумайте, Борис Викторович.
Полковник помолчал, разглядывая ногти.
— Ладно, я подумаю. Это все, что я пока могу вам обещать.
— Благодарю. И последнее, — Глеб встал с кресла, — вам придется бросить пить, Борис Викторович. Вернее, вы уже бросили.
Полковник резко поднялся.
— Приятно было пообщаться, — тон его был злым, — но не смею вас больше задерживать.
Они вышли из кабинета.
В холле на угловом диване сидели Даша, Лёня и Гуля. Похоже, они проводили митинг.
— Я этому Смоличу нос отгрызу! — размахивал руками Лёня. — Так меня облажать!
Гуля попробовала заступиться:
— А если ему самому такую кассету подсунули?
— Кому? Смоличу? — нервно хихикнул Лёня. — А он вот так, не глядя, вручил ее мне, да? Причем в обмен на “Кровавый спорт”!
При виде Глеба Даша с усмешкой поднялась.
— Вы закончили?
— Как будто, — ответил Глеб.
— Надеюсь, вполне, — холодно добавил полковник.
— Тогда поехали. — Даша повлекла Глеба в прихожую и заговорщицки шепнула: — Классно мы ему врезали.
— Кому? — изобразил недоумение Глеб.
— Уроду этому, из фильма, — подмигнула Даша. — Жаль, кассета испорчена.
Они бодро оделись и стали прощаться. Из кухни явилась Анна Кирилловна и выразила сожаление по поводу раннего ухода столь приятных молодых людей. Приятные молодые люди тоже сказали
— Не подпишите ли нам пропуск? — улыбнулся Глеб. И Даша пояснила:
— Консьержка ваша — зверь. Без личного досмотра может не выпустить.
Борис Викторович выдавил из себя смешок.
— Да, леди у нас там железная. Но думаю, все обойдется.
Убедившись, что лифт с Глебом и Дашей благополучно поехал вниз, полковник вошел в квартиру и услыхал весьма эмоциональный разговор на кухне.
— Тогда Демон Мрака погнался за их дочерью, — возмущенно вскрикивал Лёня. — Лишь заклятие из Книги Мертвых могло его остановить.
— Вот же пакость какая, — посочувствовала Анна Кирилловна.
— При чем здесь пакость?! — все больше распалялся Лёня. — Фильм ведь только начался! Он должен был съесть у девчонки сердце и отправиться в Нью-Йорк! И вдруг появляется какой-то хрен…
— На Глеба нашего, между прочим, похож, — ввернул голосок Гули.
— Тебе померещилось, он в тени стоял, — раздраженно возразил Лёня. — И вот, значит, Ланселот этот…
— Кто-кто? — переспросила Анна Кирилловна. И Гуля мягко пояснила:
— Рыцарь был такой. При дворе короля Артура.
— В общем, чувак этот, — повысил голос Лёня, которого постоянно перебивали, — уставился на Демона Мрака и сказал: “Перебьешься!”
— Так прямо и сказал? — удивилась Анна Кирилловна.
— Мам, так перевели! И Демон Мрака задрожал вдруг как осиновый лист, начал оплывать, как свеча, и растекся грязной лужей. А этот мистер Крутой…
— Все-таки он похож на Глеба Михайловича.
— …взял девочку на руки и передал родителям, которые, кстати, оказались живы-здоровы. А дальше пошло “молоко”.
— Какое молоко?
— Анна Кирилловна, — вновь пояснила Гуля, — “молоко” — это белый экран.
Полковник с усмешкой отошел от кухонной двери и направился к бару. Плеснув себе в бокал коньяку, он залпом его осушил и… удивленно замер. Затем налил еще порцию, выпил и вполне убедился, что пил холодный чай. В гневе Борис Викторович хотел было кликнуть жену, однако помедлил и понюхал сперва бутылку. Пахло чистейшим дагестанским коньяком. Борис Викторович осторожно, можно сказать, по капельке наполнил фужер и, зажмурившись, опрокинул в рот… Чистейший холодный чай. Тут полковник был просто вынужден провести следственный эксперимент. Придвинув к себе две нетронутые бутылки — с джином и с водкой “Столичной”, — он свинтил с них пробки и понюхал содержимое. Джин, как положено, пах сосной да ёлкой, и водка пахла тоже вполне традиционно. Борис Викторович взял два чистых бокала и наполнил каждый одним из этих напитков. Затем — попробовал с опаской и отодвинул с отвращением: в бокалах была чистейшая вода без вкуса и запаха. Полковник вновь понюхал горлышки бутылок — черт побери, водка и джин! Тогда он хлебнул прямо из горлышка… Опять вода.