Но Змей родится снова? [Убить Змея]
Шрифт:
— Отморозок, б…
— Кому я сказал! — истерически взвизгнул Дока.
Но охранник, очевидно, вошел в ступор: он все нажимал и нажимал на спуск, и пистолет издавал нелепые щелчки. Глеб взял его за кисть и молниеносным движением сломал руку. Парень заорал, пистолет упал на пол и… тут же превратился в ржавую труху, едва сохраняющую первоначальную форму. Глеб пнул эту ржавчину сапогом, и она рассыпалась по кафельной плитке. Крутые парни вместе со своим Папаней обалдело взирали на происходящее.
Глеб
— Кому еще неймется? — поинтересовался он. Ответа не последовало. Глеб шагнул к Доке и двумя пальцами взял его за горло. — Таких шуток я не люблю, Игнат.
Дока захрипел. Никто из охранников не шевельнулся. Только Вася подошел сзади и попросил:
— Отпусти, удавишь на хер.
— Не переживай, Сильвестр. — Глеб разжал пальцы. — Он мне еще нужен. Повторяю вопрос: с кем я должен драться?
Дока массировал себе горло.
— С рыжим или японцем, — просипел он. — Или с ними обоими.
— Рыжий — это Стас? Охранник Лосева? — уточнил Глеб. — А что за японец?
— Боец Грача, — ответил Дока, и глаза его обрели обычное плутоватое выражение. — Японца этого никто пока не видел. Но Митька похваляется, что он всех побьет. Мой ниндзя, говорит, трех твоих Французов уроет. А я говорю: спорю на пятьдесят штук, что мой Француз твоего косоглазого за минуту вырубит.
Глеб рассмеялся:
— Живучая ты каналья, Игнат. И подначивать мастер.
Дока с ухмылкой подмигнул. Он, можно сказать, расцветал на глазах. Обратив наконец внимание на стоны охранника с переломанной рукой, он процедил сквозь зубы:
— Ну, че вы тут расселись? Везите его в травмпункт.
Двое парней проворно подхватили приятеля и увели. Глеб задумчиво проговорил:
— Ладно, если японца выставляет Грач… пожалуй, слегка его вздую. Но с условием.
Дока аж затрепетал.
— Сколько?
Глеб взглянул на него, прищурясь.
— Деньги оставь себе. Условие такое: если я побью японца, ты публично дашь Грачу в зубы. Идет?
Вася заржал, как жеребец.
Трое оставшихся охранников молча переглянулись.
На лице Доки застыла недоверчивая ухмылка.
— Брось, Француз… Серьезно, что ли?
Глеб кивнул.
— Иначе драться не буду.
— Брось. Я б Грачу впаял с таким кайфом… Но ты представляешь, что здесь начнется?
Глеб пожал плечами:
— Дело твое, Игнат. Твой риск зависит от размера твоих ставок.
Дока и златозубый переглянулись. Причем взгляд Папани выразил смятение, близкое к панике.
— Это война, — произнес он как бы про себя.
— Ну, — с готовностью подтвердил Вася.
— Войны не будет, ручаюсь, — пообещал Глеб.
Дока, златозубый и трое охранников вперили в него взгляды. Казалось, было слышно, как в головах у них скрипели шестеренки. Стоявший рядом с
— Он ручается, блин… — и мигом осекся, кося глазом на ржавчину, оставшуюся от пистолета.
Взгляд и мысли Доки гуляли в тех же примерно окрестностях.
— Это перетереть надо, — выдавил он из себя. — Подожди с Васькой в зале. Там рыжий небось уже второго бойца окучивает. Поболейте пока, а мы тут силенки свои посчитаем.
Глеб направился к двери, бросив на ходу:
— Валяй считай. Условие мое жесткое: согласен — по рукам, не согласен — хрен тебе в нос. Думай, Игнат, думай.
Ведя Глеба в зал, златозубый буркнул:
— Ты прямо под дых, без понтов.
— С вами только так, — буркнул в ответ Глеб, оглядывая зал. — Ты всех тут знаешь?
— Ну, — кивнул Вася. И сразу поправился: — Почти.
Несмотря на то что подобные бои устраивались исключительно для “своих”, лишних мест в зале не оставалось. Очевидно, “своих” здесь было более чем достаточно. Впрочем, и Вася был не лыком шит: он где-то потерся, подвинул кого-то своим плотным задом, и через пару минут они с Глебом сидели на удобных местах.
Неподалеку от них расположилась фотомодель Виктория Бланш со своей прелестной секретаршей. А за их спинами Глеб заметил свиноподобную физиономию Марьи Шлыковой, на квартире которой жила Элен Вилье, и степенного пожилого господина, то и дело наклоняющегося к ушку неотразимой Виктории.
— Кто это? — спросил у Васи Глеб. — Вон тот дядечка за спиной блондинки?
Вася проследил за его взглядом.
— Этого не знаю, без понтов. У нее таких — табун целый. Вон видишь, быки вокруг? Это все охрана ее, а там, слева…
— Узнай, кто сидит у нее за спиной, — требовательно проговорил Глеб.
Златозубый хмуро на него покосился, встал и попер вдоль ряда по чьим-то ногам.
— Место держи, — буркнул он через плечо.
Среди публики, в первом ряду, Глеб заметил генерала ФСБ Святова, оживленно беседующего с олигархом Лосевым, охрана которого — Толян и Толян Большой — беспечно трескала попкорн двумя радами выше. Все они (генерал, олигарх и оба Толяна) также заметили Глеба, и Виталий Петрович демократично помахал ему рукой. Глеб помахал в ответ.
Тут вернулся Вася и сообщил, указывая на пожилого господина, не устающего наклоняться к уху красавицы Виктории:
— Рой Колмен, американский сенатор. Ни хрена себе.
— Совершенно с тобой согласен, — задумчиво кивнул Глеб. — А вот и наши гладиаторы.
На татами вышел Стас. Он был обнажен по пояс, и могучие его мышцы блестели от пота.
— Он двоих уже сделал, — проинформировал Вася, — за третьего принимается.
Глеб нахмурился.
— Не многовато ли для одного дня?