Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Вайнин Валерий

— Вообще-то должен вам заметить, что я, похоже, самый сильный из Мангустов, когда-либо существовавших. Не сочтите за хвастовство, но… Даже на первом и на втором уровнях не было мне равных. А уж на третьем и на четвертом…

— Что еще за уровни? — перебил Илья. Глеб рассмеялся.

— Ну вот, опять!

— Слушай, — раздраженно проговорил Илья, — если ты что-то излагаешь, изволь выражаться внятно. Или я не прав?

— Прав, прав, — Глеб украдкой взглянул на часы, — но у меня одна просьба. Сейчас я без ваших перебивок доскажу то, что должен, и мы, как говорится, подведем черту. Конечно же, я догадываюсь, что у всех у вас такое ощущение, будто завтра вы проснетесь

и вся эта ахинея, которую я здесь нагромоздил, развеется как дым. Ну что ж, давить на вас не буду: скоро всё само встанет на места. Согласитесь, однако, что поток ваших вопросов следует прервать, иначе мы просто утонем. Или я не прав? — обратился Глеб к Илье.

Илья вздохнул с улыбкой.

— А если интересно?

— Не в последний раз видимся. Итак… Я работаю на четырех уровнях. Первый — обычная человеческая жизнь. Уже на этом уровне, чисто физически, Мангуст имеет огромные преимущества перед кем бы то ни было из людей. Во-первых, память Мангуста такова, что он способен воспроизвести текст страниц на двести, едва лишь его пролистав.

Стас присвистнул.

— Продемонстрируешь при случае?

— Запросто. Во-вторых, реакция Мангуста раз в пять превышает рекордную реакцию нормального человека. То же самое можно сказать о физической силе Мангуста и его выносливости, это уже в-третьих. Не стоит сжимать Мангусту руку, Стас: он легко сломает тебе кости. Что же касается лично меня, то… как бы вам объяснить… Короче, используя второй свой уровень, я усовершенствовал первый. Конечно, я рисковал. Мангусты себе вообще это запрещают: можно потерять всё. Но я был упрям, осторожен, и я выиграл. Теперь я могу уклоняться от одиночных пуль, допрыгнуть с места до четвертого этажа жилого дома, обогнать автомобиль, едущий со скоростью 90 км в час, и многое другое. В это трудно поверить, но это так. Поэтому, Стас, нелепо удивляться тому, что я уложил восьмерых придурков с цепями. Мне, прости, даже слышать об этом неловко. Для меня это… примерно как для тебя отшлепать младшую группу детсада.

— И все это мне досталось за пятьсот баксов, — ввернула Даша.

— Плюс огромная куча проблем, — грустно улыбнулся ей Глеб. — Далее. Второй уровень — это магия. Вернее, то, что мы традиционно под этим словом понимаем. На самом деле вся магия Мангуста заключается в уникальном умении концентрировать волю и воображение. Подобное умение можно развивать и развивать, причем… Ладно, не будем отвлекаться. Третий уровень — это сочетание магии с наукой и техникой. Тут все ясно, не стоит углубляться…

— Ничего не ясно, — буркнул Илья. — Жаль тебя перебивать, но истина дороже.

— Тебе лично я продемонстрирую третий уровень наглядно, — пообещал Глеб. — На базе ваших с Альбертом уравнений.

— Старик, это твои уравнения, — возразил Илья. — В подачках я не нуждаюсь.

— Ишь гордец, славу делить брезгует! — улыбнулся Глеб. — Ладно, история рассудит… И наконец четвертый уровень — это постижение сущности перехода от неживого к живому и обратно. Уровень этот беспределен и необъятен. Однако следует заметить, никто из Мангустов до третьего и четвертого уровня до сих пор не поднимался: им почему-то хватало первых двух. Вот, собственно, и все. Так сказать, для знакомства. Осталось объяснить, зачем я вас тут собрал.

— И еще демонстрация, — напомнил Стас. — Второго уровня.

— Конечно, конечно, — усмехнулся Глеб. — Итак. Причин к вам обратиться у меня было две. Первая. Почему, подумал я, Змеев должны убивать лишь Мангусты? Пора бы, черт возьми, хорошим людям самим о себе позаботиться. В этом пункте, признаться, я принципиально расхожусь со всеми

моими предшественниками. Причина вторая, тесно связанная с первой. У меня возникло ощущение… или гипотеза, пока ничем не подтвержденная, что цепь возрождений Змея можно прервать, оставив его без пищи. И суть, разумеется, не в том, что человечество разом лишится вдруг своих пороков, а в том, что для начала сердитые ребята соберутся и надерут Змею задницу. А почему я выбрал именно вас?.. Этого я объяснять не буду. Выбрал и всё. Само собой, вы имеете право отказаться. Если кто-то хотел бы отойти в сторону — пожалуйста, заявите об этом сразу.

Глеб обвел взглядом присутствующих.

Даша посмотрела на него в упор.

— Надеюсь, моего заявления ты не ждешь? — спросила она сухо.

Глеб пожал плечами.

— Неволить я никого не собираюсь. И тебя в том числе.

Даша встала и подошла к нему вплотную. Щеки ге горели, глаза гневно сверкали.

— Ну-ка повтори.

Глеб выдержал ее взгляд.

— Вообще-то, — сказал он, — это дело не для девчонок.

Даша размахнулась и влепила ему пощечину. То есть не влепила, а попыталась. Как Глеб уклонился, никто не заметил: стоял вроде как стоял, вроде чуть качнулся — и Дашина рука хлестнула воздух. Затем вторая Дашина рука, по инерции, повторила неудачу первой. Даша задохнулась от возмущения.

— Извинись, засранец! — притопнула она ногой. Она была божественно прекрасна.

Глеб отступил на шаг.

— А ты чего дерешься, а? Чуть полчерепа не снесла!

Даша не улыбнулась. Просто даже ни капельки.

— Еще не так получишь, — пообещала она, усаживаясь на стул.

Вместо нее улыбнулся Такэру.

— Я с вами, сэнсей.

Илья вздохнул.

— Лично я, как старый мудрый еврей, еще вчера взял на работе отпуск на три недели. Альтернатива у меня простая: или биться с этим… со Змеем, или возвращаться к своим студентам и абитуриентам. Как вы уже догадались, я предпочитаю первое. Но мы должны уложиться в три недели, не то меня уволят за прогулы.

Стас хмыкнул.

— Несерьезная у нас обстановка. В такой компании уроки хорошо прогуливать.

— Отходишь в сторону? — спросил Глеб.

— Кто сказал? — удивился рыжий. — Хочу проверить, поехала у меня крыша или нет. А то ведь всю жизнь потом буду сомневаться. Ты обещал что-то продемонстрировать. Может, начнем?

Глеб кивнул.

— Только по-быстрому, — сказал он и пропал. Исчез, будто его выключили.

Все обалденно обшаривали глазами комнату. Теребя курчавую бороду, Илья крикнул:

— Эй! Ку-ку!

— Ку-ку! — ответил голос Глеба из ниоткуда.

И вслед за этим все присутствующие взлетели, как воздушные шарики, и закружились вокруг люстры.

— Ой, здорово! — засмеялась Даша.

— Я знал, что тебе понравится, — отозвался голос Глеба. Затем появился и сам Глеб: как ни в чем не бывало он сидел на стуле. А команда его продолжала кружиться под потолком.

— Продам-ка я свою тачку, — объявил Стас. — На одном бензине сколько сэкономлю.

— Садиться сперва научись, — возразил Такэру, барахтая ногами.

Глядя на них, Глеб покачивался на стуле.

— Более двухсот лет, — произнес он с грустью, — я ничего не демонстрировал, а наоборот — всё скрывал, скрывал… И только учился, учился… Ну еще бы! Мангусту иначе нельзя! Чтобы приготовить себе яичницу, я заходил в супермаркет, покупал яйца, потом ставил сковородку на плиту и — все как у нормальных людей. И знаете, ребята, я ничуть об этом не жалею и не собираюсь менять своих устоявшихся привычек. И все же мне чертовски приятно смотреть, как вы тут порхаете.