Но Змей родится снова? [Убить Змея]

Вайнин Валерий

Дока был сегодня в шикарном пальто, в костюме и при галстуке. Притом, судя по интенсивности благоухания, похоже, он вылил на себя полведра дорогого парфюма.

— Ну как прикид? — подмигнул он Глебу. Глеб внимательно его рассмотрел.

— В замызганных штанцах ты выглядел сексуальней.

Дока сверкнул плутовскими глазками.

— Склочный ты мужик, Француз. Колючий и несговорчивый.

Глеб вздохнул.

— Два вопроса к тебе, Игнат. Соврешь — убью прямо здесь. Условия задачи ясны?

— Я не фраер, не бери на испуг, — окрысился Дока, но глаза его беспокойно забегали.

— Вопрос

первый, — невозмутимо проговорил Глеб. — Недавно с тобой встречалась журналистка Даша Лосева. Ты водил ее в ресторан, помнишь?

Брови Доки озадаченно приподнялись. Он пригладил свои жидкие волосенки.

— Из “Вечернего курьера”?.. Еще бы! Забудешь такую!.. А что? Бизнесом моим интересовалась, связан ли он с криминалом. — Игнат хохотнул. — Нет, говорю, у меня все легально. Еще расспрашивала про Самарскую… ну, которую накануне замочили, знаком ли я с ней… Короче, Француз. В чем проблема-то?

Глеб посмотрел на него в упор.

— После встречи с тобой, Игнат, у этой корреспондентки начались неприятности. Ей стали звонить с угрозами, чтоб не лезла не в свое дело, не то хуже будет. Это я мягко выражаюсь. “Хвоста” ей навесили, преследовали по пятам… Что ты об этом скажешь, Игнат?

Брови Доки поднялись еще выше.

— Думаешь, это я? — ткнул он себя в галстук. И вдруг с облегчением рассмеялся. — Вроде умный ты мужик, Француз, а такую пургу гонишь! Ну посуди сам: зачем я буду на девчонку изжогу нагонять? Чем она мне помешала? — Дока явно перестал нервничать.

Глеб задумчиво потер переносицу.

— Ладно, вопрос второй. Ко мне в руки случайно попал список интересных людей, составленный журналисткой Самарской. Кто-то из этого списка, похоже, ее и пришил. Кто-то… может, мастера бального танца или художник. А может, французская актриса, генерал ФСБ или фотомодель. Там, кстати, и дружок твой Дмитрий Грачев, и сам ты, Игнат Владимирович Дока, с пометкой “криминальный авторитет”. Занятная компашка, я те доложу!.. Так вот, Игнат, если вопрос не покажется тебе чересчур сложным: как ты туда попал?

Папаня небрежно махнул рукой.

— Проще пареной репы. Больше вопросов нет?

Настал черед Глеба поднимать брови.

— Нет, это последний.

Дока расслабленно развалился на спинке сиденья.

— Мастера бальных танцев — это Валька Манько, правильно? Почти два года ее трахаю: у Пашеньки ейного вообще не встает…

— Короче, — поморщился Глеб, — не отвлекайся.

— А я и не отвлекаюсь. Исполнила как-то мне Валюша минет… Ну все, всё! Потом заняла у меня пять штук баксов… Неслабые у нее расценки, да? Ну ладно, заняла она, значит, пять штук и стала зазывать то ли на семинар, то ли на симпозиум, где собираются какие-то крутые люди — покруче президентов, — которые могут меня к чему-то там приобщить… Надо знать Валю: проявишь недоверие — плешь проест и месяц к себе не подпустит. Ладно, говорю, а телки там будут? Самые лучшие, говорит: фотомодели да кинозвезды. Про ФСБ и МВД, сучка, даже не упоминает… В общем, поперся я туда, лох старый. Глядь — а за мной дружок закадычный Малхасянц из МУРа. Его я мигом засек: он и не скрывался, прилип внаглую. Да хрен с тобой, думаю, паси — я на отдыхе. Приезжаю,

значит. И первый, кого зырю на этой сходке, Митька Грач. Весь расфуфыренный, падло, по-английски чешет — я те дам! А на сцене какой-то чурка размалеванный фокусы задрючивает, и в зале все прямо торчат. Гляжу вокруг — ни одной нормальной телки, сплошные мымры. Покрутился я там, значит, покрутился…

— Все, Игнат, спасибо, — перебил Глеб, выходя из машины. — Ты мне очень помог.

— Пользуйся, — махнул рукой Дока. — А как насчет поединков? Может, надумаешь?

— Ага, шнурки только поглажу. — Глеб захлопнул дверцу, пересел в свой “жигуленок” и уехал.

А на его место плюхнулся Вася.

— Ну чё? — воззрился он на Папаню.

— Да так… — Дока отвернулся к окну, — помощи просил. Наезжают на его знакомую, грозят по телефону. Я сказал, подумаю.

Но Василий был отнюдь не простак.

— Папань, чё ты гонишь? — ухмыльнулся он.

— Ну ты, сосок отгрызанный! Хлебало-то закрой! — рявкнул вдруг Игнат. И тут же, как бы извиняясь, похлопал Васю по плечу. — Как думаешь, он Грача зарыть сможет?

— Ну, — уверенно кивнул Вася.

Дока опустил стекло и плутовато взглянул на здание школы.

— Так надо помочь человеку, — сказал он, — в этом конкретном деле.

Висящее над школой солнце, казалось, подмигнуло ему из-за облака и спряталось, чтоб не рассмеяться.

Дверь открыл Стас и спросил, понизив голос:

— Почему Такэру называет тебя сэнсеем?

Глеб снял куртку.

— Я его тренировал около месяца. Еще вопросы есть?

— Не за один раз, — улыбнулся рыжий.

— Да чего там, — вздохнул Глеб, — выстреливай уж всю обойму.

В комнате Даша играла в шахматы с Ильей. Такэру напряженно “болел”. Белые фигуры Даши теснили черных по всему полю. Илья нервно поглаживал курчавую бороду.

— Шолом, — обронил он при появлении Глеба.

Даша подняла на Глеба сияющие глаза и тут же уставилась на шахматную доску.

— Может, прерветесь? — предложил Глеб. — Помните, зачем я вас здесь собрал?

Обдумывая очередной ход, Илья рассеянно пробормотал:

— Угу, минутку.

— Сейчас я с ним разберусь, — пообещала Даша.

— Трепись, трепись, — буркнул Илья, двинув ладью. Даша мгновенно ответила конем и выиграла качество.

— Сливай воду, гроссмейстер, — улыбнулась она.

— Перебьешься, — огрызнулся Илья, делая рокировку. Даша срубила его слона и похвасталась:

— Деру, как щенка.

— Дуська! — взвился вдруг Илья. — Ты мешаешь мне думать!

Даша подняла руки вверх:

— Все, котик, молчу. Сдаюсь из старой дружбы.

Лицо Ильи стало пунцовым.

— Слушай, Дуська… либо играй, либо…

Его реплика потонула в общем хохоте. Смеясь, Глеб хлопнул в ладоши.

— Все, хватит!

Никто, однако, не обратил на него внимания: все уставились на шахматную доску. Глеб с усмешкой вздохнул.

Вдруг шахматная доска плавно взлетела в воздух, проплыла над головами и повисла под потолком. Наступила, как говорится, гробовая тишина. И в тишине этой торжественно прозвучал голос Даши—