Ночь без конца
Шрифт:
– Вот почему меня всегда так ограждали, вечно держали за стенами и заборами, вот почему я жила, словно в тюрьме. Вот почему меня охраняли детективы, а молодые люди подвергались проверке и оценке, прежде чем допускались ко мне, хотя бы просто поговорить. Если я позволяла себе с кем-то
– Разумеется, я не против, – ответил я. – Нам будет очень интересно жить. И фактически, если хочешь знать, ты никак не можешь оказаться слишком богатой девушкой для меня!
Мы оба рассмеялись. И Элли сказала:
– Что мне в тебе нравится, так это то, что ты умеешь совершенно естественно воспринимать разные вещи.
– Кроме того, – продолжал я, – я предполагаю, что тебе приходится платить на все это большущий налог, никак не иначе. В этом – одна из приятнейших сторон моего образа жизни. Любые деньги, какие мне удается получить, идут в мой карман, и никто не может взять их оттуда.
– У нас будет наш дом, – сказала Элли. – Наш дом на Земле цыгана. – При этих словах она вдруг зябко повела плечами.
– Тебе не холодно, моя дорогая? – спросил я, взглянув на залитый солнцем сад.
– Нет, – успокоила меня Элли.
На самом деле было довольно жарко. Мы просто наслаждались теплом. Почти так, будто находились на юге Франции.
– Нет, – повторила Элли. – Мне не холодно. Это из-за той женщины.
– О, не думай о ней! – сказал я. – Она все-таки ненормальная.
– Ты думаешь, она на самом деле считает, что на той земле лежит проклятие?
– Я думаю, что все цыгане такие. Ну, знаешь, такие, что любят вечно шум устраивать и страху нагонять насчет проклятий и всякого такого.
– А ты много про цыган знаешь?
– Вовсе ничего, – честно признал я. – Послушай, Элли, если тебе не хочется жить на Земле цыгана, мы купим дом где-нибудь еще. На вершине горы в Уэльсе. На побережье Испании или посреди итальянских холмов. А Сантоникс сможет построить там дом для нас с таким же успехом.
– Нет, – возразила Элли. – Я хочу, чтобы это было именно там. Там я впервые увидела, как ты поднимаешься по дороге, неожиданно выйдя из-за поворота, а потом ты остановился и не сводил с меня глаз. Мне этого никогда не забыть.
– И мне тоже, – откликнулся я.
– Так что там ему и быть. И твой друг Сантоникс нам его построит.
– Надеюсь, он еще жив, – произнес я с каким-то болезненным чувством. – Он ведь уже тогда был очень болен.
– О да! Он жив! Я съездила его повидать.
– Ты съездила его повидать?!
– Да, когда мы были на юге Франции. Он находился там в санатории.
– С каждой минутой, Элли, ты изумляешь меня все больше и больше! То, что ты делаешь, с чем справляешься…
– Мне кажется, он – человек замечательный, – сказала Элли. – Но может привести в ужас.
Конец ознакомительного фрагмента.