Ночь Cвятого Валентина
Шрифт:
– Доченька моя, – простонал литератор.
Грунин бросился к столу и достал из ящика аптечку. Среди разных упаковок нашарил валидол. Выдрал из плошки таблетку и подбежал к Старковскому: «Так-так-так-так-так! Под язык! Под язык».
Старковский отдышался. Глубоко вздохнул. Еще раз вздохнул… Взгляд его был мутный, на бледном осунувшемся лице проступил пот. Мужчина не мог говорить. Казалось, он постарел на десять лет. Схватившись за голову, он тихо заплакал.
– Мне очень жаль, Олег Евгеньевич, – полушепотом
– Это не работа вампира, – задумчиво произнес Михаил. – Несчастный случай. Двоих оставшихся сбила машина.
Глава 2
– Как я люблю дождь, Лизонька! Лизунчик, ну ты где, солнце?
– Я здесь, зайчик, сейчас подойду.
Она откинулась назад, скрестив руки на колене. Ее лицо было счастливым, спокойным и нежным. На нее нельзя было сердиться. И ее нельзя было не любить!
– Лиза, какая чудесная погода!
– Дождь?
Лиза вошла в комнату.
– Дорогая, ты не южанка!
– Я и солнце люблю, но дождь…
– Ты романтик.
– А ты разве нет? Взгляни, как хорошо, свежо, какие краски…
– Взгляните лучше на мой новый маникюр, мадемуазель пэнтр.
– Супер!
– Я тоже так считаю. Слушай, слезь с окна, а то намочишь платье. И еще, солнышко! Слушай теперь сюда: мои предки просто золото! Только представь себе, они снова уезжают к бабусе по дому…
– Они же у тебя часто ездят…
– Но в этот раз, похоже, задержатся надолго. Там самое время подвязывать виноград, опрыскивать овощные культуры и возиться на грядках.
– Я, по-моему, знаю, что ты затеяла.
– Немудрено, подруга! Безо всяких разговоров, безо всяких отмазок. Ты переселяешься ко мне!
Та рассмеялась.
– Мы тут с тобой такое устроим!
***
Дверь в магазинчик Леонида Вячеславовича открылась, и зазвенел колокольчик.
– Сейчас–сейчас, иду-иду. Это ты, Виктoр?
Пожилой, дородный, с добрым усатым лицом Леонид Вячеславович вышел из подсобного помещения и поправил на носу очки.
– Батюшки! Какие гости!
Перед прилавком стояли, смущенно улыбаясь, две девушки.
– Мои красавицы! А я–то думал, это Виктoр мой там проснулся. Он что-то не расторопный сегодня.
– Вы заняты?
– Нет, Розочка, нет. Если вам, цветочки мои, что-нибудь нужно, то всегда пожалуйста…
– У нас просьба к вам.
– Да, нам нужны кое-какие латинские тексты.
– В оригинале?
– Да.
– Вот список.
– Дайте-ка мне. – он взглянул на листок бумаги. – Н-да… вряд ли у меня будет Катулл или Овидий; Сенека, пожалуй, будет… Ну, в общем-то, многое из этого я могу вам предоставить. Надолго?
– Нет, мы можем сделать распечатки.
– Что за век!
Девушки весело переглянулись и последовали
– Как видите, это я еще не успел привести в порядок. Виктoр звал каких-то своих студентов, но вряд ли их дождешься… Ну да ладно, сейчас я поищу, подождите.
Лиза взглянула на Розу:
– Больше ничего там не надо?
– Нет, вроде бы, – пожала та плечами.
– Ах, еще этот французский. Надоел, честное слово.
– О мон ами, ты же так рвалась его учить!
– Ах, камарада, уже не до него.
– Знаю–знаю, его затмил этот светловолосый аполлон с четвертого курса, коего имя…
– Так–так–так! Что-то ты разговорилась больно!
– Думаешь, Пашенька будет ревновать?
– Ну, пока он его не знает.
– Ой, подруга…
– Эй, Леня!
Девушки обернулись. Звонкий мужской голос раздался откуда-то снизу.
– Нехорошо товар оставлять, у тебя тут уже клиенты. Сейчас как развернутся да уйдут!
– Иду–иду, Витя! Сейчас! – и Леонид Вячеславович взвалил кучу книг на свободный краешек стола. – Так, девицы, разбирайтесь пока сами. Я сейчас подойду.
– Хорошо.
Он ушел, и подруги приблизились к столу.
– Ты смотри, как много! Тут на все пять курсов хватит.
– Да ты что! Еще останется.
– Вот это книженция! – Роза взвесила в руке огромную зеленую книгу. – Ну-ка посмотрим. Свод римских законов. Что-то, блин, не то.
– А эта! «Энеида». Н-да. Вот и Сенека, а тут какие-то рассказы…
Они перебирали книги, рассматривая обложки, страницы, порой, такие изветшалые, что и умудренному коллекционеру раритета стало бы их жаль.
Тут на глаза Розе попалась с виду очень старый большой черный фолиант с литьем.
– Уау, – произнесла она одними губами и с трепетом взяла в руки древнюю вещицу. Повертела в руках: на книге не было ни названия, ни имени автора, только красивый выпуклый узор. Она ощупала прохладную поверхность литья и открыла книгу. На пожелтевшем титульном листе была надпись на латыни готическим шрифтом:
«Maxime horribilis ut accidere hominicum possum, hic EST ut ille occubit ipsam incarnationem Mali, pulcherrima ex incarnationum».
– Что это? – раздался у нее над ухом голос подруги.
– Надо бы словарь, – Роза неуверенно перевернула страницу. Перед ее глазами возник стихотворный текст без оглавления. Руки ее дрогнули, словно книга стала тяжелей, в глазах как будто потемнело, какая-то неведомая сила сдавила виски. Роза чуть не выронила книгу из рук и, быстро захлопнув ее, бросила на стол. Она схватилась руками за голову и отошла к окну.